Words Heard In Silense / Xena Uber (ЛП)

И отделили рубашку от моей груди, и вонзили язык в моё голое сердце,

И достигали, пока ты не почувствовал мою бороду, и достигали, пока ты не держал мои ноги≫.

— Это был катрен, который пришёл в голову.

— Полковник, я полагал, что я думал, что знаю ваше сердце. Ибо я не уловил его, когда писал.

≪Я приятель и спутник людей, все такие же бессмертные и бездонные, как я;

(Они не знают, насколько бессмертны, но я знаю.)

Каждый вид для себя — для меня мой, мужской и женский;

Для меня те, которые были мальчиками, и которые любят женщин;

Для меня человек, который горд, и чувствует, как жалит, чтобы быть ущемлённым;

Для меня милая и старая дева — для меня, мать и матерь матерей;

Для меня губы, которые улыбались, глаза, которые проливали слёзы;

Для меня дети и зародыши детей≫.

Чарли стоял, беспокойный и злой на себя и на мир. Ещё один бренди был налит и употреблялся.

— Да, действительно. И в этом суть. Потому что я тот, кто был мальчиком и любит женщин. И для меня я никогда не смогу быть зачинщиком детей. Но она, она заслуживает этого; она заслуживает семью и способность оставить наследие, которое я никогда не смогу ей дать. И в чём причина интимной близости, кроме как для того, чтобы родить наследство.

Уитмен посмотрел на задумчивого полковника. В то время как его чувства были слегка ошеломлены алкоголем, боль стоящей перед ним фигуры была очевидна.

— Полковник, есть больше причин, чем просто дети, чтобы два человека собрались вместе. То, что вы описываете, это близость, когда два человека собираются вместе, потому что их сердца зовут их вместе. Вы знаете, что детям не нужна близость, только физический акт. И вы знаете, что физический акт без близости — не более чем освобождение. Но когда речь идёт о близости, тогда задействуются сердце и душа, тогда физическое удовольствие не похоже ни на что, что вы когда-либо испытывали. — Уитмен сделал паузу, учитывая природу рассматриваемой женщины. Из того, что он мало о ней знал, Ребекка казалась ему осторожной, ясной мыслями, которая пойдёт на всё, чтобы угодить своему полковнику. — Ваша леди поймёт это, полковник. Так же, как вы поймёте, что есть больше способов построить семью и оставить наследие любви, чем через рождение детей. — На этом Уитмен допил свой бренди. — Я оставляю вас, полковник, чтобы рассмотреть природу любви. Она шире и разнообразнее, чем многие верят. — Тихо, Уитмен надел свой собственный плащ и выскользнул из кабинета, оставив Чарли стоять и задуматься пред огнём.

С глубоким вздохом Чарли допил свой последний бренди и зажёг огонь. Он поднялся на второй этаж и снял ботинки, прежде чем взобраться по лестнице. Остановившись в маленькой гостиной за дверью их спальни, Чарли стянул с себя всю одежду. Обнажённый, он проскользнул в комнату, в которой жил с Ребеккой. Она лежала, полуобернувшись к тому месту, где он обычно спал, прижимая к себе свою ночную рубашку. Её лицо было расслаблено, её дыхание было ровным и медленным. Огонь в его животе, который мучил его почти безостановочно, снова разгорелся. На ум пришло больше слов Уитмена.

≪ Ундрапе! Ты не виноват передо мной, ни несвеж, ни отвергнут;

Я вижу сквозь скатерть и ситцевую шерсть, или нет;

И я рядом, цепкий, заядлый, неутомимый и не могу быть отброшен≫.

Чарли посмотрел на лицо Ребекки, на прекрасную фигуру, скрытую только светлой фланелью её ночной рубашки.

≪Да, я рядом, цепкая. Для меня вы не виноваты. Вы не старая и не выброшены. Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Ох, Ребекка, я болею за тебя. Я горю от твоего прикосновения. Я жажду твоей страсти≫.

Она скользнула в кровать рядом с Ребеккой и посмотрела на неё, освещённую мягким лунным светом из окна и слабым свечением углей в камине. Когда она посмотрела на неё, её руки медленно начали гладить своё собственное тело. Одна рука играла с её сосками, другая ласкала связь нервов в её центре. Она смотрела на её лицо, представляя, что это руки Ребекки, а не её собственные, играют с её телом. Через несколько минут она изогнулась в своей руке и тихо закричала имя Ребекки. Когда самое срочное из пламени прекратилось хотя бы на мгновение, коньяк вступил во владение. Сдвинув руку вокруг спящей фигуры Ребекки, Чарли погрузился в глубокий сон без сновидений.

***

Четверг, 1 ДЕКАБРЯ, 1864.

Чарли проснулся рано и пошёл на свою обычную утреннюю пробежку. Как стало привычкой, Джоко приготовил горячую ванну в ванной и наслаждался чашкой кофе, ожидая возвращения полковника. Чарли врезался в ванную, потея и слегка хромая. Он упал на корень и ударился коленом о землю. В сочетании с лёгким похмельем пробежку не удалось полностью завершить, он был не в лучшем настроении.

— Доброе утро, Джоко. — Чарли зарычал от приветствия, едва вежливо настроившись.

— С утром, полковник С. — Джоко знал лучше, чем мешать Чарли, когда он был в таком настроении.

Чарли снял с себя рабочую одежду и бросил штаны Джоко.

— Посмотри, сможешь ли ты их починить.