Читаем З часів неволі. Сосновка-7 полностью

— Це зовсім різні речі. Я з дружніх почувань хочу допомогти вам уникнути неприємностей, а чекісти, вилучаючи вас із середовища ваших знайомих людей, душили свободу і зміцнювали деспотизм.

— І ви, і чекісти ділите обставини однаково: ширші обставини життя, які в зоні створені адміністрацією і від вас не залежать, і в Україні, які від чекістів, що мене заарештували, також не залежали, і другий аспект: ставлення конкретної людини до обставин, які не нею створені. Ви, Ігоре, радите до них пристосовуватися способом самоцензури. Кілька чекістів в Україні, що мене заарештували, також політичний режим могли сприймати як незалежний від них і для запобігання арешту завтра багатьох — заарештували одного сьогодні.

— Це жахливе чекістське лукавство, яке словами про жалість до окремих людей утверджує деспотизм для всіх.

— І держиться він на тому, що своєму ближньому ви не допомагаєте боротися, а відводите його у бік від боротьби — ясна річ, з дружніх міркувань… Частина чесних націоналістів у концтаборі пішла в підпілля, даючи владі право говорити про припинення боротьби та ідейну єдність совітських народів. Пане Ігоре, а чи не є слова про збереження себе для майбутньої боротьби — самообман, чесний самообман?

— Ні, ці люди справді хочуть продовжувати боротьбу.

За пару днів я знову підійшов до Кічака.

— Пане Ігоре, ви згадали були про Декалог українського націоналіста. Я вже кількох питав і ніхто не знає повністю. Може, ви знаєте?

— Знаю повністю. І продиктую. Але трохи вступу.

— Чому декалог? Хто його склав?

— Дека — це десять. Отже, декалог — це десять правил, десять заповідей. Написав декалог Микола Міхновський. Офіцер царської армії, ще перед жовтневим переворотом став на шлях рішучої боротьби за самостійність України. Він був прихильником збройної боротьби, тобто просто добре усвідомлював, що з імперії Україна може вирватися тільки силою. Тільки сила і ніщо інше не може примусити Росію відпустити Україну з-під своєї влади. Він готувався до збройної боротьби. А заки виникнуть умови для війни супроти Московщини, готувався творити підпільну організацію (партію), яка б мала наближати виникнення умов для національно-визвольної війни. Ідею самостійності він почав пропагувати з 1900 року. Був членом Революційної української партії (РУП). Після відходу від самостійницьких позицій покинув лави партії і став одним з організаторів УНП (Української народної партії), для якої і склав 1905 року Десять Заповідей.


Десять заповідей українського націоналіста

Мотто: Я дух одвічної стихії, що зберіг тебе від татарського потопу й поставив на грані двох світів творити нове життя.

1. Здобудеш Українську Державу, або загинеш в боротьбі за неї.

2. Не дозволиш нікому плямити слави, ні чести Твоєї Нації.

3. Пам’ятай про великі дні наших Визвольних Змагань.

4. Будь гордий з того, що Ти є спадкоємцем боротьби за славу Володимирового Тризуба.

5. Змагатимешся для поширення сили, слави й багатства Української Держави.

6. Помсти за смерть Великих Лицарів.

7. Про справу не говори з тим, з ким можна, а з тим, з ким треба.

8. Не завагаєшся виконати найнебезпечнішого чину, якщо цього вимагатиме добро справи.

9. Ненавистю і безоглядною боротьбою прийматимеш ворогів Твоєї Нації.

10. Ні просьби, ні грозьби, ні тортури, ані смерть не приневолять Тебе виявити тайни.


Ви бачите, пане Левку, що тут є ідейні і чисто організаційні заповіді. Перших п’ять — ідейні. Других п’ять — організаційні. А як вам подобається мотто (гасло): “Я дух одвічної стихії, що врятував тебе від татарського потопу і поставив на грані двох світів творити нове життя”?

— Чудово! — запалився я. — Здорово сказано. На грані двох світів — це між Європою і Азією. Пане Ігоре, ви, далебі, знаєте, що Енгельс сказав: Європа закінчується там, де проходять східні кордони України.

— Я Енгельса не читав, проте знаю, що західні дипломати й мандрівники минулих століть те ж саме собі уявляли.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное