Читаем З часів неволі. Сосновка-7 полностью

Так ось: Декалог вивчали всі члени ОУН, хлопці й дівчата різних молодіжних організацій (“Доріст”, “Сокіл”, “Пласт”) також вивчали його напам’ять. У Західній Україні за період від Першої світової війни до 1939 року населення так просякло духом націоналізму, що Декалог став завершенням ідейного виховання і переходом до практичної дії, до боротьби. Повстанці вивчали Шевченка — це пов’язувало нас із давнім минулим, вивчали Декалог — це дух попереднього покоління, вивчали Донцова — нашого сучасника. Усі три великі націоналісти — східняки, і це давало нам, західникам, почуття соборности України.

— Ви назвали Шевченка націоналістом. Націоналістом його назвав і Луначарський у статті, присвяченій забороні царським урядом відкриття 1914 року в Києві пам’ятника Шевченку з нагоди сторіччя з дня його народження.

— А ви що, сумніваєтеся, що Шевченко націоналіст?

— Шевченко є той, хто він є. Називання його націоналістом, патріотом, пророком і ще багатьма іншими словами — це наше прикладання до нього своїх оцінок. Позаяк ми, хто прикладає до нього свої оцінки, люди різні, то й оцінки різні. Розбіжність в оцінках у певних межах не становить біди. Біда починається там, де є нечесний підхід і навмисне брехливе приписування Шевченкові того, що аж ніяк не витікає з духу Кобзаря. Наприклад, зображення його соціялістом та прихильником перебування України під владою Москви — як це роблять комуністи. Коли ж мати на увазі чесних українців і чесний підхід і розбіжність в оцінках між цих людей, то не є це дуже важливо щодо самого Шевченка. Це важливо для вияснення позицій сучасників і, либонь, їхніх критеріїв до сучасної української політичної термінології. Отже, мені Шевченко не здається націоналістом.

— Чому? Адже кожне його слово спрямоване на утвердження України, на самостійність?

— Я не думаю, що боротьби за незалежність достатньо, щоб людину назвати націоналістом. За незалежність боролися Наливайко і Сагайдачний, Хмельницький і Дорошенко, Гонта і Залізняк. У 1812 році наші славні харків’яни почали формувати полки і вмовляти Наполеона йти на Московщину через Україну, щоб з допомогою Наполеона її визволити. Не називаємо цих людей націоналістами, тому що не була ще тоді вироблена націоналістична ідеологія і прагнення до самостійности в суб’єктивному сенсі як психологічна установка не піднялася до того найвищого загострення, коли стає фанатизмом, — якого досягнула в XX сторіччі.

Український націоналіст не пише творів російською мовою, а Шевченко писав; український націоналіст дорожить часом і кожну хвильку працює на користь самостійницької ідеї, а Шевченко згайнував роки. Де творчість 1851, 1852, 1853 років? 1854 року написав один віршик на вісім рядочків і до 1857 року знову жодного вірша! Що, згинув талант? Ні, не згинув, бо від 1857 року він знову — плідно творить і за місяць до смерти написав ще два добрі вірші. Де ж поділися шість років? На прозу пішли? Ні, їх не проза зайняла. Їх зайняло щось зовсім інше, на що націоналіст би їх не розтринькав. Український націоналіст не одружиться з чужинкою, а Шевченко вже зовсім не в юначому віці прилипнув був до тієї По-лусмакової…

Український націоналіст — це людина, яка перетворила себе в інструмент руйнування Російської імперії задля свободи України. Російська імперія міцна і того інструмент має бути міцний, тож український націоналіст зміцнює своє здоров’я, а не підриває його, а Шевченко підривав своє здоров’я горілкою.

Шевченко — пророк, через якого Господня воля заявила всім українцям і всьому світові про свою українську національну душу. Шевченко — літературний вираз духу України, він — символ України, він — сама Україна. Але не взірець борця за самостійність України XX сторіччя, яким є завзятий і затятий фанатичний націоналіст.

— Шевченко дав українцям той дух, що став основою для розвитку націоналістичної ідеології.

— Я абсолютно згідний. Але націоналізм я розумію не як саму самостійницьку ідеологію, а як поєднання ідеології і психологічної установки на безоглядну боротьбу. Шевченко дав основу для першого, а друге виробили після Шевченка!

— Між іншим, ви знаєте гімн націоналістів?

— Хотів би знати.

— Ось він:


Перейти на страницу:

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное