За гранью сияния

– Это когда поврежденная ткань уже перестала подпитываться кровью, начала чернеть и умирать. Излечение таких ран требует намного больше энергии, нежели простая царапина. Потому что в легком случае тебе помогает жизнь, а в сложном приходится бороться со смертью. Бальзат был одним из самых сильных целителей. Кстати, твой отец такой же. Как правителю ему запрещено лечить. Он должен решать другие задачи: править народом, обеспечивать защиту.

– А кто ему запретил? Он же правитель, – удивилась девочка.

– Ты забыла про Стеллиум – совет пяти, куда входят правители всех пяти петрамиумов. Большинством голосов, четыре против одного, было принято решение о запрете.

– Дайте угадаю, кто был против.

– Да, твой отец сильно страдает от этого запрета. Но ты же видела его волосы. Мы все боимся его потерять.

– Да, – девочка взволнованно посмотрела на целителя. – За вас я тоже боюсь.

– Мы с тобой уже обсудили это, – ласково ответил он. – Вернемся к нашему рассказу. Мой ученик всегда отдавал себя без остатка, брался за самые сложные случаи, когда все думали, что больной безнадежен. Он буквально вытаскивал из мира забвения. Поэтому и сгорел самым первым, его голова побелела прямо на глазах. Гибель его была ужасна. Бальзат испытал на себе все те болезни и травмы, которые излечил за свою жизнь. У него с ужасающим треском ломались кости, затем переломы срастались, и кости ломались вновь. Звук был такой, что целители затыкали уши, он сводил с ума, погружал в бездну отчаяния. Мы ничего не могли сделать. Только держать его руки и ноги, чтобы в судорогах он не причинял себе еще больше боли.

Потом начали открываться раны, колотые, резаные, рваные. Ткань расползалась под нашими пальцами. Мы в отчаянии пытались стянуть края ран, но кровь хлестала рекой. И опять они сами затягивались, кровотечение останавливалось, чтобы начаться снова, уже в другом месте. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким беспомощным.

Затем его тело покрылось язвами, которые лопались и источали зловоние. Язвы рубцевались, на их месте начинали пузыриться ожоги. Агония продолжалась мучительно долго. Его сердце не выдержало таких мук. Бальзат умер оттого, что оно разорвалось, – глухо закончил Празет.

– Как ужасно, – всхлипнула Луна. – Значит, и вы будете умирать так же… И, зная об этом, все равно идете на такое? Пожалуйста, не допустите этого, очень вас прошу, я помогу вам, я буду делать все, что вы скажете, я… я…

Она больше не могла говорить, только горько плакала, обнимая старика.

– Успокойся, девочка, – Празет неловко погладил ее по плечу. – Вытри слезы. Я тебе рассказал это не для того, чтобы ты меня жалела, а для того, чтобы ты ни в коем случае не затевала никаких экспериментов. Кто знает, может, в твоих волосах собрана вся боль и страдание. Поэтому помни о своем обещании. Дар всегда проявляется сам. Не торопи его. Доверимся матушке-природе. Она сама решит, когда придет пора.

– Хорошо, – прошептала Луна.

– А теперь пойдем присядем, что-то я устал.

Девочка помогла Празету дойти до скамьи, на которую тот тяжело опустился.

– Ты удивительная девочка, – продолжал старик. – Ты родилась вопреки всему. И это уже твой дар. За нашу долгую жизнь мы изучили множество книг, но ни в одной из них не сказано о человеке, обладавшем более чем двумя дарами. Ты единственная в своем роде. Ты войдешь в летописи Драгомира.

– Но вы говорите, что Жадеида подчинила себе все четыре стихии. Как она это сделала? – спросила Луна.

– Ты еще не знаешь эту историю?

– Пока нет.

– Тогда слушай, – начал Празет. – Во все времена на свете существовали злые, завистливые люди, которые жаждали власти и не останавливались ни перед чем. Так в добром мире чародеев и волшебниц появилась черная магия, которая, как кислота, разъедала души и переманивала лучших из нас на сторону тьмы. Эта магия, как змея, вползает в мысли, находит там все самое низменное, о чем человек, может, и не подозревал… Или раз в жизни подумал – и тут же поспешил забыть. А черная магия ему напоминает.

– Например, позавидовал кому-нибудь?

– И это тоже. Вот жили-были двое друзей. Относились друг к другу как братья, делили последний кусок хлеба, работали вместе не покладая рук. Но у одного получалось чуть лучше. Он тратил пять минут на какое-нибудь дело, а второй часами пытался добиться такого же результата. Черная магия тут как тут. Дождавшись своего часа, она проникает в сердце человека и раздувает темные мысли. Ему начинает чудиться, что все против него. Черная магия нашептывает ему, что если бы его друга не было на свете, то у него сразу стало бы все получаться и жизнь наладилась бы. Зависть точит человека изнутри, и тот уже готов к самому страшному – к убийству. С этого момента его душа уже потеряна навсегда, она принадлежит тьме. Тьма заполняет человека целиком, выталкивая все хорошее и светлое, что еще оставалось в нем. Так появляются колдуны, преданные черной магии.

– Получается, Жадеида продала душу тьме?