За гранью тьмы

Надо было с кем-то поговорить. Я подошёл к толстой, выкрашенной белой краской деревянной двери и выглянул в мутное узкое окошечко. Видно было только пустой участок коридора и стену напротив, такую же персиковую, как и в палате. Я постучал в дверь, надеясь привлечь внимание. Тихо так, вежливо постучал. Никто к двери не подошёл, и я подумал, что в сумасшедшем доме стучать, наверное, принято громче. Я так и поступил.

— Не стучи! — послышался приглушённый дверью мужской голос. — А то к кровати привяжу!

— Здравствуйте! — решил я завязать беседу с обладателем голоса. — Можно мне поговорить с врачом?

Послышались шаги, и вскоре по ту сторону двери я увидел огромного мужика лет сорока — толстого, но и мускулистого, с огромными волосатыми кулаками. Серый медицинский костюм был натянут на его груди и круглом животе. Санитар, догадался я. Он приблизил своё круглое небритое лицо к окошечку и задумчиво потёр щетину на подбородке.

— Эй, ты меня слышишь, что ли? — спросил он у меня.

— Конечно, слышу. Я же не глухой.

— Вот оно как… Не глухой, значит…

Кажется, он удивился ещё сильнее. Но при этом в его взгляде сквозила подозрительность.

— Так что, могу я врача увидеть? — прервал я затянувшуюся паузу.

— Хм… Нет его пока. Ушёл на комиссию, — ответил санитар. — Но как придёт, я ему скажу.

— Спасибо.

Я вернулся к себе на постель, санитар тоже ушёл. Однако через несколько минут за дверью вновь показались люди. Теперь на меня с неприкрытым удивлением смотрела женщина в белом халате.

— Здравствуйте, — поздоровался я.

Она ничего не ответила, только покачала головой и негромко сказала что-то санитару. Потом они ушли, а я остался сидеть на кровати в одной палате с привязанным мужиком. Тот время от времени злобно поглядывал на меня, иногда матерился, но полноценной речи я от него так и не услышал.

— Как тебя зовут? — спросил я его от скуки.

Вместо ответа тот в очередной раз выдал порцию отборнейших ругательств.

— Не хочешь, значит, разговаривать? Ну, как хочешь. А то могли бы поболтать. Время, скажем так, скоротать.

Вздохнув, я стал смотреть в окно. Несмотря на ужас ситуации, что-то внутри меня радовалось. Наверняка я этого не знал, но чувствовал, что я хотя бы у себя на малой родине, в Ярославле. Не где-то далеко, а рядом со своим домом. Осталось только в этот дом попасть.

Спустя пару часов пришёл врач. Он долго смотрел на меня через окошко, никак не отреагировав на моё приветствие, потом сказал что-то санитару и ушёл. После этого дверь в мою палату открылась, и санитар позвал:

— Идём, доктор побеседовать хочет.

Когда я вышел, он попросил у меня завести руки за спину.

— Зачем это? — удивился я.

— Свяжу. Чтобы ты никого не обидел.

Я открыл было рот, чтобы возмутиться — как так, мне руки связывать собрались! — но решил промолчать и выполнить требование. Во-первых, я понимал, что спорить в психбольнице бесполезно — будет нужно, так руки мне свяжут и силой. Вон, соседа по палате всего по рукам и ногам скрутили, а он совсем буйный. Куда уж мне брыкаться. А во-вторых, если я хочу выйти из лечебницы поскорее, мне нужно показать персоналу, что я не опасен, и даже более того — послушен.

Руки мне связали достаточно крепко, но не слишком туго. Покончив с этим, мы направились к доктору. Миновав коридор, оказались у белой стальной двери, в которой вместо привычной замочной скважины было четырёхгранное отверстие толщиной в палец. Санитар вынул из кармана связку ключей, на которой, помимо прочего, висела оконная ручка, вставил эту ручку в отверстие и повернул.

— Интересные у вас тут замки, — заметил я, выходя.

— Специально для вас делали, — ухмыльнулся санитар.

Мы оказались в пятиметровом отрезке коридора с тремя дверями. Через одну мы сюда попали, вторая была напротив, а справа, в стене — третья. Около этой, последней, двери, висела табличка с надписью «Ординаторская».

Глава 20

Внутри, за столами, сидели трое врачей, две женщины и один мужчина. Последний размешивал сахар в кружке с чаем.

— Прошу, садитесь. — Он указал рукой на стул.

Я повиновался. Удобно расположиться не получилось из-за связанных рук, но в целом ситуация была терпимая.

— Здравствуйте, — поздоровался с ним я.

— Здравствуйте. Как вас зовут?

— Кирилл. Но вы, наверное, и так это знаете.

— Знаем. А можете назвать полностью имя, фамилию и отчество?

— Суриков Кирилл Сергеевич.

Я усмехнулся, вспомнив вдруг, как опрашивал меня врач в Моряке-Рыболове, и добавил:

— Будете спрашивать, какое сегодня число, а потом попросите нарисовать часы?

Это вырвалось невольно, и я тут же пожалел об этом. Приходилось напоминать себе, что произошедшего в Моряке-Рыболове, скорее всего, никогда не было, а значит, я мог выставить себя не в лучшем свете.

— Извините, — тут же добавил я.

— Ничего, — отмахнулся врач от моих извинений. — Скажите, а вы раньше уже общались с психиатрами?

— Нет, я… Нет. Разве что когда медкомиссию проходил на права.

— Но вы упомянули тест, который не задают тем, кто проходит водительскую комиссию. Я про тест с рисованием часов. Когда вы его выполняли?