За каждый метр

– Товарищ полковник, разрешите обратиться! – из темноты возникает Тихий.

Дрозд вздыхает и уходит с ним.

– Вот разведка. Шамиль же разведчик? – провожает взглядом Тихого отец Пересвет.

– Командир третьего взвода. Да, – подтверждает Проза.

– У нас была монахиня Адриана. В Великую Отечественную войну многократно переходила линию фронта. Постриг она уже потом приняла, после войны. Так вот она говорила: «Главное при выполнении таких заданий – самообладание. Сдержанность, спокойствие, умение владеть собой, внутренняя сила, бесстрашие – это все грани равновесия… душевного равновесия. Антипод равновесия – суетливость, беспокойство, нервозность. Эмоциональный вихрь, крайности – приводят к потере самоконтроля и поражению».

19.00

Тихий выходит из штабной землянки и обращается к Прозе:

– На ППУ поедете со мной? Могу забросить!

Проза садится в уазик Тихого.

– А эту машину мои земляки нам купили! – с гордостью говорит Тихий. – Я ее лично трое суток гнал из Сибири. Вылез в позе шахматного коня! Так что не только вы нам помогаете!

– Да я и не претендую!

– И верите? Ни разу не платил за еду! Видели, что я в форме, и так кормили. Один раз даже заправили бесплатно! Тебе, братан, бесплатно, говорят.

Разговор смещается на события сегодняшнего дня и успех второго батальона. Про успех пятого батальона Тихий не говорит, отмахивается. Он рассказывает, как добил раненого пленного, спокойно, безо всякой рефлексии. Проза вспоминает разговор с отцом Пересветом и мысленно жалеет, что Тихий не успел к началу беседы. Интересно было бы послушать версию имама о видах ПТСР.

– Страшно было? – спрашивает Проза.

– А страха нет! Мы, мусульмане, убеждены в смерти, – говорит Тихий. – Я не думаю, сколько я проживу, я думаю, как я проживу. Надо просить у Бога дни, чтобы укрепиться в вере, и Бог даст эти дни! Только вслух надо молиться. Молитва вслух искренняя.

Глава 13 Победа?

21.30

Аляска, Салют и Аргон собрались вокруг карты на столе командира полка. Проза видит, что на карте из фотографий, которая висит на стене ППУ, нет точек и опорников, про которые говорит кэп. Украдкой Проза делает пару шагов вперед и заглядывает в карту из-за плеча невысокого Салюта.

Аляска карандашом отмечает Аргону россыпь строений бывшего пионерского лагеря:

– Где-то здесь развернете КНП третьего батальона, ты контролируешь.

«Сражение за избушку лесника», – вспоминает Проза термин времен Первой мировой войны, но прикусывает язык, чтобы не прогнали. За строениями на карте начинается проселочная дорога на юг в сторону ЛЭП.

Аляска указывает на стык правого фланга второго батальона и левого фланга будущей позиции третьего батальона. Здесь просека ЛЭП и проселочная дорога образуют перекресток. 147-й опорник расположен на возвышенности сразу за ЛЭП по правую сторону от дороги, напротив 125-го и 126-го, где закрепился второй батальон. 146-й опорник украинцев расположен по левую сторону дороги, чуть в глубине.

– Ночью на 147-й заведем разведку, под утро второй батальон шестой ротой атакует 146-й. «Немцам» станет не до вашей ротации.

– Пустовато у 127-го. – Салют смотрит на схему переднего края.

Командир полка сверяет схему на стене с картой на столе и соглашается с новым первым заместителем:

– Думаю, посадим сюда противотанкистов. А твоя задача – под шумок завести на позиции обе роты третьего батальона. Чтоб во тьме не заблудились!

Аляска обращается к дежурному:

– Бальзака на связь!

– Бальзак, Бальзак, я – Шале, прием! – бубнит в рацию дежурный.

Аляска встает и переводит взгляд на Аргона:

– Двух подполковников хватит?

Подполковники кивают.

– Выдвигаетесь налегке, все для обогрева Синица довезет к 6, максимум к 6.30 утра.

Аргон и Салют уходят.

– Вот кончится война, выйду на пенсию, на дачу – в огород. Забыть всё! – мечтательно вздыхает Аляска.

– Не-е-ет! Товарищ полковник, – не соглашается Проза, – война победой не кончится! Вы здесь государево дело делаете, а после победы что? Оставите государство вернувшимся релокантам? У Путина какая проблема? Вырастить преемника!

– Ну, наверное, вырастит!

– Нет, проблема – не в конкретном человеке, – Проза морщится, злится на себя, что не может подобрать нужное слово, – проблема – в работе социальных лифтов. Важно будет после победы открыть для ветеранов СВО социальные лифты.

– Да, всё опять сползет в криминал, как после Афгана и Чечни. Будут бродить банды неприкаянных ветеранов, кого не взяли сторожами и вахтерами, – отвечает Аляска.

– Это будут сотни тысяч человек и миллионы волонтеров, которые их поддерживали. Поколение победителей! Понимаете? Их не получится запихнуть сторожить садики и больнички.

Аляска не отвечает.