За каждый метр

– Ненавидеть замполитов, – коротко огрызается полицейский.

– Я – не замполит. – Проза укол игнорирует. – Людей, может, повидали интересных?

Удивленный Седой оборачивается на переднем сиденье посмотреть на собеседника, но Проза не шутит.

– Людей? Ну да. Люди… они разные. К нам попадают обычно те, кто о товарище не думает.

– Пьянство?

– Да.

УАЗ выбирается из Кременной на шоссе. В полукилометре на обочине стоят две машины: армейский КамАЗ и гражданская иномарка. Рядом – влюбленная парочка: солдат и девушка неподвижно стоят, обнявшись и прижавшись друг к другу животами. На улице начало весны, холодно, и у бойца, и у девушки куртки распахнуты, чтобы уловить хоть каплю тепла друг друга. На проезжающую мимо машину военной полиции влюбленные внимания не обращают.

Седой говорит:

– Люди есть ответственные и безответственные. За год войны я это научился ценить и научился чувствовать.

– Ответственность… – Проза смакует слово на языке и задумывается.

Машина въезжает в деревню, рядом – торговые ряды. Проза в окно рассматривает мирных жителей и говорит:

– Наверное, ответственность – это то, что отличает нас от «нетвойняшек». Мы в ответе за этих людей…

– «Нетвойняшек»? – перебивает его Седой, это слово он слышит впервые.

– Это те, кто «нет войне» в социальных сетях, – поясняет Проза.

– А-а-а… – Сержанту неинтересны «нетвойняшки».

– Мы несем ответственность за русское население Украины, за этих людей, которые нам доверились и позвали на помощь.

Сержант молчит, но слушает.

– А «нетвойняшки» в тылу – они даже за себя не в состоянии ответить. Не то чтоб друг за друга.

– Я другую ответственность имел в виду, друг за друга в бою. Если человек – пьяница, как на него можно положиться? – На этой фразе сержант обрывает разговор.

12.05

– Приехал? – Угрюмый Купол обнимает Прозу на ступенях госпиталя. Первый этаж высокий – ступеней много.

Вышедшие покурить раненые сверху наблюдают за разгрузкой подарков «на 8 Марта» – взгляды скорее равнодушные, чем любопытные. Проза немедленно замечает это Куполу.

– Сейчас более-менее со снабжением, – объясняет Купол, когда они поднимаются по лестнице на третий этаж в его комнату, – И приколов хватает.

– Например?

– Иногда такую пургу присылают – хоть стой, хоть падай. Юбки, гетры, детские халаты. О, недавно прислали морские тельняшки детского размера. Мозаику 3D присылали, видимо, чтобы мы тут не скучали.

– Люди от души это делают! – заступается за далеких гражданских волонтеров Проза.

– Понятно, что от души, – улыбается Купол, – мы не ругаемся. От души «письма солдату» – вот это по-настоящему трогает. Но распределять надо грамотно.

– Это как?

– Ну, чтобы не было, что в одном подразделении целые коробки нераспечатанных детских писем, а в другом – ни шиша.

– Замполиты недорабатывают?

– Недорабатывают.

– А что сейчас больше всего нужно?

– Пижамы больших размеров. Именно больших размеров ХБ. Мы их в БПК отдаем стирать, там их кипятят, садятся сразу. Так что больших размеров пижамы – любое число возьмем.

Они садятся за стол: Проза на кровать, Купол – на стул. Повара – парень и девушка – накрывают на стол. Рацион со времен Херсона не изменился. Каша, тушенка, капустный салат.

– Из историй? – Купол задумывается. – Берислав же помнишь? Стою на крылечке, курю. Три танка подъезжают. Пылят. Старлей вылез, подошел – «пустите переночевать». «Ну, ночуй – не жалко!» Полчаса проходит, танкисты всё у брони возятся.

– Что за танки были?

– Т—90. Так вот, полчаса проходит, человек двадцать из грузовиков: «Пустите переночевать», замызганные все. Чую – не то что-то. «Откуда вы?» – спрашиваю. «Из-под Дудчан». Спустился к себе, позвонил, так оттуда хохлы прут! Вышел к ним: «Ах вы, сукины дети, в госпитале решили спрятаться, а «немцев» я с ранеными должен останавливать? А ну – марш на позиции!» И выгнал их, и танкистов тоже. О! С человечком тебя сейчас познакомлю! Отправляем его завтра. Успей поговорить.

Купол на диете, оставляет кашу недоеденной, уходит, через пару минут возвращается с раненым на костылях и снова уходит – привезли свежую партию раненых.

Виталий – Партизан – комбат 834-го полка, подполковник, ранен в ногу, в разговоре то и дело морщится. Темная щетина уже проступает на бритой когда-то голове, но глаза веселые.

– А я накаркал себе судьбу! – с гордостью говорит Виталий.

– Как?

– Интернет есть? Наберите в Ютубе «Позовите меня на войну». Только спел, только выложили – повестка приходит! Так я вернулся в ВДВ.

Они слушают ролик Виталика, потом долго жмут друг другу руки.

– А моих однокашников – подполковников и полковников – пенсионеров не берут на войну, – рассказывает Проза, – служили они, служили, сейчас ПВО – главный род войск, а фигушки: не нужны старые полковники Родине!

– Может, потому, что времени много прошло? – предполагает Виталий. – Я-то всего два года как уволился.

Купол возвращается с незнакомым военным, указывает на Прозу:

– Вот! Говори!

– Вы, говорят, уазиками дивизии помогаете? Можно нам один?

– Это – медик артполка, – представляет его Купол.