За колымским перевалом

Таня недоверчиво покосилась, слишком важным для нее было то, что она уже сказала и собиралась сказать. Выслушает ли он? Поймет? Жарченко смотрел на нее серьезно. Девушка успокоенно вздохнула и поправила две карты на стыке.

— Посмотрите сюда. Вот здесь, на левой стороне долины, длинной дугой вытянулась струя золота. Тут она оборвалась. Почему? — И хотя Жарченко продолжал молчать, понимая, что девушка не ему, а себе задает эти вопросы, Таня замахала руками — Нет, нет! Не перебивайте! Выслушайте до конца, а потом… смейтесь, если хотите, — она смотрела на него с вызовом, щеки пылали. Жарченко с трудом отвел глаза от ее лица.

— Говорите, Таня, — тихо сказал он и не смог удержаться, еще раз заглянул ей в глаза.

Таня торопливо отыскала нужную карту.

— Вот здесь проходит долина речки Дусканья. Вадим Донатович советовал мне внимательно ее просмотреть. Честно признаюсь, вначале я отнеслась к его совету равнодушно. Думала, просто решил занять меня чем-то. Но чем больше я вглядывалась в эту жарту… верите ли, я стала увлекаться. Оказывается, вот здесь, вдоль речки, на протяжении почти девяти километров прослеживается каньонообразное углубление в коренных породах. Отработка же месторождения велась по всей долине. На это углубление в плотине вы, горняки, не обратили внимание, так?

— Вот здесь, на выходе ключа, помню, вели промывку песков, неплохое золото ваяли.

— Я смотрела маркшейдерские планы. Как обычно, отработку месторождения вели совершенно бессистемно, всего двумя шахтами, там, где выше содержание золота. Я правильно вас критикую?

Жарченко развел руками, впервые улыбнулся.

— Я перелистала все шурфовочные и буровые журналы, все отчеты геологов, которые удалось отыскать, и убедилась, что каньонная часть долины настолько плохо освещена разведочными выработками… Сами посмотрите! От линии восемьдесят три и вот куда — до линии сто Третьей участок каньона вообще не разведывался. И здесь почти три километра долины не тронуты. Но и это еще не все. Некоторые материалы геологической документации вызывают сомнения. Вот, пожалуйста. Здесь разведка прошла еще в апреле сорок четвертого года, а результаты ее обобщены и разнесены только в марте сорок седьмого. Три года спустя!

— Сорок четвертый, — Жарченко отвернулся к окну. — Война была в разгара Здесь, в тайге, было жарко. Золото тоже воевало против фашистов.

— Разве можно быть уверенным, — не слушая Жарченко, продолжала горячиться Таня, — что за такой период данные не могли быть перепутаны? А сколько выработок было пройдено просто некачественно.

Волосы почти закрывали лицо девушки, она резко тряхнула головой, отбрасывая их назад. Густой локон скользнул по лицу Жарченко, склонившеюся над картой. Он вздрогнул и невольно провел ладонью ею щеке.

— Все это может быть и так, Танюша, но…

— Никаких «но»! Вы просто не вчитались в эти карты.

— Это же каторжный труд — пересмотреть столько документов.

— Главное не это! Главное — не зря! Я убеждена, что здесь надо ставить повторную разведку.

— Как вы себе это представляете?

— На данный вопрос давно ответил Пеньковский. Он считает, что проводить разведку россыпи отдельными выработками, особенно буровыми скважинами, — это, знаете ли, испытывать игру случая. Каков диаметр буровой скважины?

— Самое большее — девятнадцать сантиметров.

— И вот такая дырочка, — Таня показала пальцами круг, — выносит приговор месторождению. Даже если скважина угодила в сердцевину россыпи, она легко может попасть в такую точку, где золота просто-напросто нет, и покажет пустоту.

— Ну и что вы придумали? Выкладывайте.

Неожиданная заинтересованность Жарченко не обрадовала, а насторожила Таню. Ничего не ответив, она вдруг начала быстро складывать планшеты. Изменившимся голосом тихо сказала;

— Извините, я, кажется, увлеклась и слишком злоупотребила вашим временем.

— Нет уж, Танюша, давайте закончим. Для меня важно все, что касается золота. Тем более, когда его нет. Вернее, когда я не знаю, где оно.

Таня неохотно разжала пальцы, выпустила карты. Жарченко разложил их на столе. Наконец медленно, преодолевая сомнение, она проговорила:

— Можно попробовать провести разведку методом сплошного пересечения с помощью подземных рассечек.

— По всей долине?

— Зачем? Только тут, в каньонной части. Мы пересечем все струи золота, как обогащенные, так и необогащенные.

Жарченко пододвинул карту, склонился, долго разглядывал ее.

— А что! Пожалуй, в этом пироге — добрая начинка. Дельная мысль; Танюша! Одно плохо — не осилит такую махину наша немощная геологическая служба.

— Как это «немощная»?

— Силенок у нее не хватит.

— Так создайте сильную приисковую разведку. — Таня опять оживилась. — Вы же директор!.. Что вы так смотрите на меня?

— Не скрою, — Жарченко, смущенно кашлянув, достал трубку, — мне кажется, у Пеньковского появилась настойчивая и очень беспокойная союзница. Вдвоем вы меня, пожалуй, скрутите.

— Даю тебе оставшиеся дни до конца месяца.

— Не разбежишься, — криво усмехнулся начальник горного участка.

— У тебя есть другой вариант? — спросил Жарченко.

Бутурин хотел что-то сказать, но промолчал.

— Чего затих? Говори.