За куполом

– «Кто». Наш улыбчивый ублюдок истребил под корень все население одной из планет, а Айоки – последнего из них – оставил, чтобы согласие того со справедливостью принятого решения напоминало всем о логичности их правителя.

Абигейл Рэй вышла вперед.

– По какой причине?

– Это самое интересное, – Фокс оперся локтем на поручень возле панорамного окна. – Причиной была их, эм… «природная агрессивность, исходящая из стремления к конкуренции по причине половой дифференцировки». Другими словами…

– Они двуполые, как мы, – закончил за него Райт. – Или же трех, четырех – неважно.

– Они двуполые гуманоиды, практически наша копия. Я понимаю, все прояснится, только когда нас просчитают, но угроза есть, и она очень вероятна.

– Мы сможем с ним встретиться? – спросила Абигейл.

– Да, – ответил Мерве. – Это обязательно при первом контакте для любой цивилизации. В этом и заключается его работа. Также его задачей является мониторинг работы Амадиса.

Рейнольдс фыркнул.

– Надо будет его обо всем расспросить, – сказал он. – В любом случае, если человечество будет ему мешать… – запнулся, подбирая слова. – Ну, в общем, от нас ничего не зависит, мы не сможем тягаться вот с этим.

И он окинул взглядом Универсум, заслоняющий небо.

***

За завтраком Мерве бегло повторил историю Айоки. Выйдя в коридор, он увидел, как свою каюту покидает Рейнольдс.

– Аарон Мерве, – растягивая каждое слово, проговорил тот.

– Мистер Рейнольдс?

– Ох, простите! – Малколм размашисто положил руку на грудь в знак своего чистосердечия. – Пробовал на вкус ваше имя. Его так часто говорят на разных телеканалах, что оно стало нарицательным. Забавно произносить его, обращаясь к живому человеку.

Мерве застенчиво усмехнулся. Математик ухмыльнулся следом.

– Мне это уже говорили. В таких случаях мне придумывают забавные прозвища.

Они бок о бок направились к лифту. Странно, но только сейчас журналист заметил, насколько Малколм высок – макушка Аарона была едва выше его плеча.

– Правда? У меня тоже есть прозвища. Студенты за мои кудри зовут меня, разумеется, Джастином. Обрил бы голову, да «профессор Ксавьер» уже занято. У коллег по кафедре тоже есть свое, но его лучше никому не рассказывать. – Он на секунду замолчал, сомневающимся жестом проведя рукой по волосам. – Так, значит, получили ответ на самый главный вопрос?

Мерве на мгновение опешил. В который раз за сутки он чувствовал себя так неуютно?

– Как вы…

– Амадис ведет протоколы со свободным доступом. «Прозрачность политических структур – одна из основ справедливого государства». Ну, или как он говорил? Я лишь хотел почитать про Айоки.

– Там все?

– В подробностях.

– В таком случае вы должны знать, что он не дал истинного ответа.

– А как по мне, так ответ был довольно точен.

До Аарона, наконец, дошло.

– Вы атеист и глумитесь надо мной?

Малколм неподдельно раскраснелся.

– Что вы! Ни в коем случае. Да и атеистом я бы себя не назвал. На это пока не хватает силы воли. У меня на этот счет своя теория.

Дверь лифта как обычно исчезла при их приближении. Собеседники задержались на секунду у входа.

– Да неужели?

– Да. Видите ли, я не исключаю возможность Его существования. Мы ведь не можем доказать его отсутствие, равно как и его существование. Но не в этом суть. Я это к тому, что если Он и существует, то в любом случае его могущество не бесконечно.

– Хм. С чего вы так думаете?