Читаем За несколько лет до миллениума полностью

Для него люди были героями. Это правильно. Герои изменяют мир. Ему повезло — он видел настоящих людей. Люди прежнего времени были неоднозначны, но никто не мог бы сказать о них лучше поэта их поколения:

Гвозди бы делать из этих людей,Крепче бы не было в мире гвоздей.Н. Тихонов

Это и о нем — о Валентине Ледневе. Его стихи — это вечный спор. Точка зрения — вот что важно в споре. Валентин Леднев — несгибаемый. Многие отошли от своих убеждений, многие нашли себя там, где другие теряют. Наверное, им только кажется, что они себя нашли. Изменение окраски — еще не признак нового пения. Хорошая жизнь не заключается в том, как ты сидел в ресторанах, как ты ел и пил, она заключается в том, чем ты жил и — важнее — что ты делал.

Валентин Леднев — это бескомпромиссность.

Смешаешь все цвета — получишь белый.А красным быть —Так оставаться красным!

Идеалы не меняются. Меняются лишь эталоны. Но как печально, когда мечту меняют на двести сортов колбасы! Сытость — не цель, это всего лишь состояние осоловелого довольства. И чаще всего осторожный шажок в сторону от мечты. Сытые свиньи не видят звезд, они видят лишь их отражения в лужах. Сытость делает пространство и скорость смертными. От нее «вырастают на теле космы, и под брюками прорезается хвост».

Каждый настоящий поэт — это еще один столбовой километр на пути в хорошее время. Не надо лукавить — всем нам хочется поверить в то, что мы идем правильным путем.

Леднев верил в идеалы. Мир прагматиков не любит идеалистов, им более Дон Кихота понятен Санчо Панса. А Валентин Леднев верил в то, что самолет, который однажды оторвался от земли, даже упав, будет взлетать снова и снова, пока небо не поверит ему, не подхватит небесную птицу и не понесет ее над землей, во славу всего человечества. Его книги, даже если судить по названиям, есть отголоски времени: «Как пахнет железо», «Площадь Павших Борцов», «Ветеран», «На Мамаевом кургане».

Это не панегирик святому. Это рассказ о живом человеке — жизнь его была подобна натянутому нерву, затяжному прыжку, который длится от рождения и до смерти. В этой жизни бывало всякое.

Его любил Луконин, который писал: «Я всегда предвкушаю встречи с ним в Волгограде. Идешь вниз по Волге на лодке и где-нибудь у Светлого Яра из-за косы увидишь знакомую посудину, выплывающую навстречу: „Леднев, здравствуй!“»

Степь и Волга — две поэтические составляющие его Родины. И еще люди, которые на этом пространстве живут.

Вот и сам Леднев писал, что ему хотелось «идти пешком неторопливо, чтоб Родину — земное диво — вобрать глазами и понять». Лучше всего о человеке скажет его кредо, а оно у Леднева такое, что хочется о нем говорить в полный голос:

Но когда-торяды наши станут сливаться,и не будет владык, и исчезнут рабы.Так да здравствуют люди грядущего братства,как сегодня —да здравствует счастье борьбы!

В 2009 году вышла книга Леднева. В ней кипит жизнь, в ней живут люди, которых любил поэт и которые составляли частицу его поэтической души. Многое ушло в прошлое: детское озорство, юношеский максимализм, забавные приключения молодых лет.

Для юныхвсе просто и радужно в мире,а если к тому же они влюблены,для них даже небо в парадном мундирена пуговках звезди с медалью Луны.

Жизнь человека состоит из разнообразных поступков, это невероятное переплетение грусти и веселья, смеха и плача, страданий и радостей, странное сцепление случайностей, одних они превращают в душевных калек, другие становятся образцом для подражания. Поэт Валентин Леднев из последних.

Настоящая поэзия — это свеча, что горит на ветру. А свеча, колеблющаяся под дыханием ветра, не просто горит — она освещает путь. Но если виден путь, то всегда остается надежда.

Пока мы живы,Есть надежда,Пока надеемся — живем.

Мысль не очень хитрая, зато она верна. Будем жить. Будем надеяться. Будем читать стихи настоящих поэтов. Не кривляющихся куртуазных маньеристов, а тех, чьи строки полновесны и чисты. Остановить движение вселенной невозможно. Да и сам Валентин Васильевич всегда жил движением вперед. Дряхлость тела еще не означает дряхления души.

Грешил — не каялся.Жил бестолково.Мир не пытался словом потрясать.И не хочув тысячелетьях новыхПо блатуперед Богом воскресать.
Перейти на страницу:

Все книги серии Синякин, Сергей. Сборники

Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли
Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли

Новой книгой известного российского писателя-фантаста С. Синякина подводится своеобразный результат его двадцатипятилетней литературной деятельности. В центре произведений С. Синякина всегда находится человек и поднимаются проблемы человеческих взаимоотношений.Синякин Сергей Николаевич (18.05.1953, пос. Пролетарий Новгородской обл.) — известный российский писатель-фантаст. Член СП России с 2001 года. Автор 16 книг фантастического и реалистического направления. Его рассказы и повести печатались в журналах «Наш современник», «Если», «Полдень. XXI век», «Порог» (Кировоград), «Шалтай-Болтай» и «Панорама» (Волгоград), переведены на польский и эстонский языки, в Польше вышла его авторская книга «Владычица морей» (2005). Составитель антологии волгоградской фантастики «Квинтовый круг» (2008).Отмечен премией «Сигма-Ф» (2000), премией имени А. и Б. Стругацких (2000), двумя премиями «Бронзовая улитка» (2000, 2002), «Мраморный сфинкс», премиями журналов «Отчий край» и «Полдень. XXI век» за лучшие публикации года (2010).Лауреат Всероссийской литературной премии «Сталинград» (2006) и Волгоградской государственной премии в области литературы за 2010 год.

Сергей Николаевич Синякин

Научная Фантастика

Похожие книги

19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов
19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов

«19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов» – это книга о личностях, оставивших свой почти незаметный след в истории литературы. Почти незаметный, потому что под маской многих знакомых нам с книжных страниц героев скрываются настоящие исторические личности, действительно жившие когда-то люди, имена которых известны только литературоведам. На страницах этой книги вы познакомитесь с теми, кто вдохновил писателей прошлого на создание таких известных образов, как Шерлок Холмс, Миледи, Митрофанушка, Остап Бендер и многих других. Также вы узнаете, кто стал прообразом героев русских сказок и былин, и найдете ответ на вопрос, действительно ли Иван Царевич существовал на самом деле.Людмила Макагонова и Наталья Серёгина – авторы популярных исторических блогов «Коллекция заблуждений» и «История. Интересно!», а также авторы книги «Коллекция заблуждений. 20 самых неоднозначных личностей мировой истории».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Людмила Макагонова , Наталья Серёгина

Литературоведение
Расшифрованный Лермонтов. Все о жизни, творчестве и смерти великого поэта
Расшифрованный Лермонтов. Все о жизни, творчестве и смерти великого поэта

ВСЁ О ЖИЗНИ, ТВОРЧЕСТВЕ И СМЕРТИ МИХАИЛА ЮРЬЕВИЧА ЛЕРМОНТОВА!На страницах книги выдающегося литературоведа П.Е. Щеголева великий поэт, ставший одним из символов русской культуры, предстает перед читателем не только во всей полноте своего гениального творческого дарования, но и в любви, на войне, на дуэлях.– Известно ли вам, что Лермонтов не просто воевал на Кавказе, а был, как бы сейчас сказали, офицером спецназа, командуя «отборным отрядом сорвиголов, закаленных в боях»? («Эта команда головорезов, именовавшаяся «ЛЕРМОНТОВСКИМ ОТРЯДОМ», рыская впереди главной колонны войск, открывала присутствие неприятеля и, действуя исключительно холодным оружием, не давала никому пощады…»)– Знаете ли вы, что в своих стихах Лермонтов предсказал собственную гибель, а судьбу поэта решила подброшенная монета?– Знаете ли вы, что убийца Лермонтова был его товарищем по оружию, также отличился в боях и писал стихи, один из которых заканчивался словами: «Как безумцу любовь, / Мне нужна его кровь, / С ним на свете нам тесно вдвоем!..»?В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Павел Елисеевич Щеголев

Литературоведение
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин»
Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин»

Это первая публикация русского перевода знаменитого «Комментария» В В Набокова к пушкинскому роману. Издание на английском языке увидело свет еще в 1964 г. и с тех пор неоднократно переиздавалось.Набоков выступает здесь как филолог и литературовед, человек огромной эрудиции, великолепный знаток быта и культуры пушкинской эпохи. Набоков-комментатор полон неожиданностей: он то язвительно-насмешлив, то восторженно-эмоционален, то рассудителен и предельно точен.В качестве приложения в книгу включены статьи Набокова «Абрам Ганнибал», «Заметки о просодии» и «Заметки переводчика». В книге представлено факсимильное воспроизведение прижизненного пушкинского издания «Евгения Онегина» (1837) с примечаниями самого поэта.Издание представляет интерес для специалистов — филологов, литературоведов, переводчиков, преподавателей, а также всех почитателей творчества Пушкина и Набокова.

Александр Сергеевич Пушкин , Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Критика / Литературоведение / Документальное