За полями, за лесами, или конец Конька-Горбунка. Сказка

время сборов – пять минут!»

Построенье. Вид нелепый

(новой моды туалеты):

бескозырка по-над бровью

вверх торчит седлом коровьим;

брюк морских обвис карман,

вся встопорщена «корма».

Но пышней кирасы ляха

блеск ремня морского с бляхой!

Разобрались чуть ранжирно.

Вот звучит команда: «Смирно!»

А за нею – «шагом марш!»…

(Непригоден с виду фарш.

Но мы знаем, фарш тот сменит

расчудесный вид пельменей!)

Банька с паром, дань обряду.

Кто-то в теле, кто-то тощ.

Час-другой ушёл на сряду.

После бани – распорядок –

рубанули флотский борщ.

Правда, не было компота,

но зато чаёк до пота!

А на сытый на желудок

отошла вся маета.

До побудки. До побудок!..

Та бы жизнь!

А и не та…

32

Кто не бредил в детстве морем!

Кто «пиратом» не бывал,

не «шюмел: брятишька Жоря-м!» –

как тельняшку надевал?

«Бури, штормы, ураганы…» –

кто из нас не напевал,

не был где-то капитаном,

не нырял в девятый вал?

Бом-брам-стеньги, марса-реи… –

флаг Победы гордо реет!

Оверштаги, кливершкоты –

«К повороту!..» Эх, да что там!

Море, волны, альбатросы…

Так мечталось стать матросом!

Кто не помнит,

как постарше,

хоть не первый ученик,

изучал походы, марши.

Из газет, журналов, книг

узнавал – как… от болота

флаг-сигналом красным «Наш»

зык Петра – начало флота

вёл в «окно» на абордаж?..

– Про наказ отцовский сыну –

помнить тяжкие страды,

бой «Варяга», боль Цусимы,

всё, в чём горечь, чем горды?..

Про «Авроры» залп победный,

революцию в бантах?..

Славы посвистов торпедных,

«чёрной смерти» на фронтах?..

Юг, Приморье, берег тундры –

так душа рвалась в «полундры»!

Кто не видел,

как в деревне,

где строги порядки древни,

под… старух лукавы вздохи,

стариков довольный «кряк» –

плыл к своей красе-царевне,

распрекраснейшей Явдохе

молодой лихой моряк?

Млели в зависти юнцы.

Головами всё качали:

вот швартуется, причалит,

разворот – и без печали –

оверштаг! – отдаст концы…

Курсы, румбы, дрейфы, галсы –

так хотелось в «ловела-л-сы»!

Жар мечтаний, пыл желаний!

Клином вдруг сошёлся свет:

то, о чём мечтал в чулане,

доказать хотел делами –

на, бери; лишь дай ответ,

кем быть хочешь: мотористом?

рулевым, артиллеристом?

строевой, минёр, связист?

Коки ходят гонористо,

хоть и вид их неказист…

Чуть презрительно, устало

дал совет моряк бывалый:

«Если ты пришёл не в гости –

дуй сигнальщиком на мостик».

(Боевая часть «четыре».

Пост, открытый всем ветрам.

Море в волнах во всей шири,

солнце дыней по утрам.

Кораблей кильватер строгий,

«две зелёных» – твой сигнал!

В полумесяца отроги

вмиг отряд ПЛ загнал…)

Решено!

Морское дело

любит крепких, ловких, смелых.

Если хочешь стать матросом –

плесть умей стальные тросы,

метко щит рази из пушки,

на волне держи картушку,

борт сумей прикрыть от мины,

знай все люки, горловины,

маяки, Луны заход…

Ох, осилить бы за год!

И пошло! Зубрёжка в классах,

тренировки каждый день.

Если хочешь стать ты асом,

постигай, забудь про лень.

Семафор, морзянка-клотик,

флажный свод, «пэпээсэс».

Не названья тут, на флоте –

брит-голландских джунглей лес.

Мял язык «Морское дело»,

столько всякой новизны!

Голова подчас гудела,

и с отбоем сны грузны.

День за днём: подъём, зарядка,

и – что там по распорядку? –

завертелась карусель!

Но и… О вы, юных беды:

каждый день (что горный сель!)

всех тревожит – что к обеду

третьим: чай? компот? кисель?

Где ж герой наш, где Никита?

Жив ли, нет, попал под сглаз?

Про него ведётся сказ,

для него вся сказка свита,

что же он исчез из глаз?

Жив-здоров Никита, служит!

Не скучает и не тужит.

День, как все, ведёт с зарядки

(и т. д. по распорядку).

Что же он?

Вопрос не нов,

так со всеми, поздно ль, рано:

внук Никиты, сын Ивана

стал на службе И-ва-нов!

А раз так – зачем умильный

одному ему почёт?

Ивановым пофамильно

только смерть ведёт учёт.

Ну а жизнь? Конечно, тоже…

Но ведь здесь о службе речь?

Службы смысл в устав уложен.

Новички ж настолько схожи –

как улыбки частых встреч.

Как на птичнике цыплята:

различи – насыпь пшена…

Ну и знает всех ребяток

только главный старшина.

Потому он на поверке

тренирует память-слух:

«Есть!» – что скрип особой дверки!

(Правда, к жалобам он глух.)

Или строй учебной роты:

ну убей – кого признать.

Разве мать по повороту…

Но ведь то ж родная мать.

(Кстати, нужно б тут учесть:

повороты есть «налево»

обитателей от хлева:

сачкануть, поспать, поесть –

и «направо» – флагу честь!)

Так вот, в том-то, что «направо»,

повороте – скромен, прост,

правофланговый по праву –

Иванов; как все, матрос.

Как у всех, его старанье,

думы те же, что у всех.

Чёткий рез проходит гранью:

это – н а ш е, это – т е х…

Неба, моря

вязка, липка

тёмно-синяя густель.

«Море, флот не любит хлипких».

Дан отбой.

Быстрей в постель.

33

На восход стремит дорога,

столбовая всей страны.

К ней от отчего порога

по тропинкам старины,

к ней, сливаясь воедино,

к той дороге столбовой

каждый в трудную годину

жизнь свою, свою судьбину

нёс распиской долговой.

Велика земля – Россия!

Разбросав врагов засилье,

пораскинула границы.

Береги их как зеницу!

Ты и – Русь, а это значит:

ты – игла, верблюд в придачу

(говорил мудрец один,

по прозванью Насреддин).

Сам – как выпадет удача,

жить стране – твоя задача!

Русь – подарок нам от предка.

На печи не тёр он бок,

всё прибрал к рукам, что мог,

и держал упорно, крепко,

как тот дед, что в сказке с репкой.

И, свой выполнив урок,