За правое дело

Денис торопливо вытащил из мешка все содержимое и, волнуясь, не зная, с чего начать, хватался то за печь, то за тигли. А люди все подходили и подходили, и скоро весь токарный сбежался как на диковинку поглазеть на зотовские секреты. Успокоенный и польщенный вниманием, Денис, захлебываясь от удовольствия, старательно объяснял назначение приборов, способы закалки резцов, изготовления пасты. И добрели внимательные бородатые и безусые лица его слушателей. А когда Денис перешел к самому главному — к литью зотовских напаек, глаза токарей загорелись жаркими углями, впились в рассказчика. Дениса перебивали, заставляли еще и еще раз повторять сказанное и наконец тут же, у карусельного, попросили продемонстрировать сам процесс отливки напаек. Кто-то вызвался принести уголь, сорвался с места, побежал в кузницу, несколько пар услужливых рук протянулись к насосу помочь Денису накачать воздух, и даже мастер, всего несколько минут назад отвергавший Дениса, сейчас вместе со всеми суетился возле него, как подручный.

А вечером Дениса вызвал к себе директор.

— Ну, братец, порадовал! Да ты знаешь, какое ты для нас огромное дело сотворил, милый!

— Это не я, это дядя Федя… Федор Титыч велел…

— Врешь! Знаем мы твоего Титыча! — кричал на радостях директор. — Ведь мы с его резцами еще бы один план сделали! А он как этот сыч… тьфу! Нет у нас к нему нашего рабочего уважения и не будет! А ты… Я уже газетчикам рассказал, завтра к тебе прискачут.

Напрасно Денис убеждал директора в добром желании Зотова передать все его «богатство» заводу — директор стоял на своем:

— Не знаю Зотова! И газетчикам скажу: нет Зотова, есть хороший советский парень — Луганов! Да ты цены своему поступку не знаешь, милый! Ты же толчок дал, ты же других сычей подумать заставил! Вот за это тебе рабочее спасибо! Дай же обниму тебя, милый!..

Однако домой Денис ушел с подпорченной радостью. Что он такое бесценное сделал, кроме того, что присвоил себе чужую славу? Как все нехорошо получилось. Совсем не так, как он хотел. Неужели так и не простят Зотова люди?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

1

Товарищ Раиса не забыла своего обещания взять Дениса на настоящее дело. Вечером, когда он уже собирался убрать станок, к нему своей обычной хозяйской походкой подошел Иван Санин, деловито, будто им одним решенное, сообщил:

— Послезавтра ночью в облаву идем, контриков да шпаны развелось много.

— И я?..

— И ты.

— Нет, правда?

— Ну что я, обманывать тебя стану? Раиса тебя, похоже, не забывает. Послезавтра к двенадцати ночи в военкомат. Не забудешь?

— В военкомат? А почему в военкомат?

— Вот турок! Значит, надо. Полагаю, не одни мы двинемся… Ну пока! — шлепнул он по плечу ошарашенного Дениса. — Послезавтра к двенадцати ночи чтобы там быть, понял? — повторил он, уже уходя. — К двенадцати! А то еще проспишь, утром явишься…

2

Небольшой заснеженный двор военкомата почти заполнен людьми, а в распахнутую настежь калитку входили все новые участники предстоящей облавы, гражданские и военные, молодые и пожилые, безоружные и обвешанные патронташами, винтовками и наганами. И, несмотря на всю эту пеструю, подвижную людскую массу, тишину нарушали только поскрипывание снега под подошвами да передаваемый из уст в уста шепот коротких команд:

— Кто с «халтуринской» — к военкому!

Прошло более часа, когда наконец до слуха Дениса донеслось долгожданное:

— Кто с судоремонтного — к военкому!

Денис с трудом пробился сквозь плотное людское кольцо к крыльцу здания, откуда уже, как по эстафете, его проводили до военкома. В накуренном и душном кабинете Дениса окликнул знакомый голос: товарищ Раиса! Размашисто подшагала к нему, хлопнула по плечу.

— Пришел? Молодец! Слыхала, ты на заводе целую революцию сделал? Молодец! Молодчина! В комсомол тебя будем принимать!..

— Товарищ Раиса, дело! — сердито окликнули ее от стола.

— Это же любовь моя! Я его вот каким нашла, а сейчас гляньте: орел! Нет, вы поглядите, какой он орел!

— Ну, хватит! Луганов, иди сюда.

Но та сама подтолкнула его к столу, зыкнула военкомовским:

— Да ладно, берите, дельные! Парень-то больно хороший. Я ручаюсь!

Кроме Дениса в кабинете находилось еще несколько молодых парней с судоремонтного, и среди них Иван Санин. Человек в кожаной куртке и кепи докладывал сидевшим за столом:

— Денис Луганов. Станочник. Семнадцать лет. Отец — фронтовик.

Седоватый, внушительного вида военный устало спросил:

— Горком, отвода нет? ЧК — слышали. Комсомол? Впрочем, тоже слышали. — И уже Денису: — Знакомься с районом действия, получай инструктаж, оружие… Дежурный, веди товарищей!

— Луганов! — крикнула уже вдогонку товарищ Раиса. — Ты после этой баталии ко мне зайди! Ты мне нужен!

3

Только в третьем часу утра вооруженный боевыми винтовками отряд судоремонтного оставил военкомат и вместе с тремя другими отрядами бесшумно двинулся спящим городом к центру.