За правое дело

Денис положил ложку, молча вышел из-за стола и, подойдя к нарам, стал раздеваться. Сейчас ему не было жаль ни матери, ни Оли Марковой, ни себя, еще раз обманувшегося в дружбе с Олей. На душе его было тоскливо, пусто.

7

Весь следующий день Денис не отходил от станка, с ожесточением ворочая тяжелые отливки, до одурения, до черных пятен в глазах. Напрасно токари, его новые друзья, весело окликали его, предлагали поразмяться, пробовали шутить или заговорить с ним, замечая неладное, Денис или отмалчивался, или отвечал коротко, сухо, вызывая недоуменное сочувствие старших и еще большее любопытство ровесников. Даже мастер, обративший внимание на необычное старание и нервозность Дениса, дважды задерживался у карусельного, присматриваясь к странному поведению парня, и наконец решился поговорить с ним.

— Как у вас с клубом-то? Скоро, слыхать, артистов из города привезете?

— Вроде скоро.

— Это хорошо. А я вот сынка проводил. В армию. Восемнадцать — а туда же: герой! Говорит, комсомол мобилизовал, а я так думаю, что сам пошел, добровольцем.

Разговора не получилось.

Мастер постоял, словно надеясь, что Денис сам что-нибудь скажет ему, и, не дождавшись, отошел от карусельного.

Сразу же после гудка Денис быстро убрал станок и, едва ополоснув руки, покинул цех.

У трамвая он застал Санина.

Иван был в новой поддевке, из открытого ворота которой торчал неумело навязанный пестрый галстук, в кожаном, не по-зимнему, тузе, начищенных до хромового блеска рабочих ботинках.

Увидев Дениса, Санин слегка смутился, но тут же принял непринужденный вид, развязно сообщил:

— А я в город. Событие, понимаешь, такое, дружок женится… — И, пропустив впереди себя Дениса, Санин вскочил следом за ним на подножку, вошел в вагон.

— Вот такое дело, брат, — снова заговорил Санин, когда они уселись на лавке. — А ты куда?

— Так… Надо…

— Ясно! — подмигнул тот. — Слушай, книжник, айда со мной? Я тебя с такой девахой сведу, закачаешься! Парень ты ничего, толковый, до девок, слыхать, тоже не турок… Двинем, а?

— Некогда мне, — отвернулся Денис. Санин со вчерашней ночи ему стал неприятен.

— Осуждаешь, — обиженно протянул Санин. — А я так считаю: дело — одно, а жить тоже хочется… пока девки любят. Только ты учти, я тебе по дружбе, так что ты… Раисе сболтнешь — врагом будешь. Она, учти, и сама не прочь — я ихнюю натуру во как знаю! — да не везет ей. Вот и ворочает… А что, толковая баба. Далече пойдет… Ты куда?..

Но Денис уже пошел к выходу.

— Так ты учти, я тебе как на духу!..

8

Военком, которого Денис уже знал по облаве, коротко расспросил его об отце, о работе и предложил ему написать заявление и анкету.

— Постой! — вернул он направившегося было к двери Дениса. — А мать-то знает ли?

— Знает, — соврал тот, пряча смущение.

— Ну ладно, пиши, — неуверенно сказал военком.

Через полчаса все было улажено: Дениса зачислили добровольцем во вновь формирующуюся в Саратове часть и, приказав явиться через два дня с вещами, выдали основание для расчета. С этим Денис и отправился в горком комсомола на проводы.

Как и в прошлые проводы комсомольцев, горком гудел сотнями голосов, молодых, звонких и басовитых. Но тогда были одни добровольцы; и русый паренек в кожанке, казалось, выражал общее состояние приподнятости и почти мальчишеского задора, теперь же среди новобранцев были и мобилизованные, еще не успевшие привыкнуть к своему новому положению.

Денис толкался в коридорах, заглянул в заветный кабинет, в залу, но ни товарища Раисы, ни Оли Марковой нигде не было видно.

Денис побродил еще и подошел к группе ребят, пристроившихся в углу коридора.

— Куда едете? — полюбопытствовал он.

— Куда пошлют, туда и поедем, — ответил паренек примерно одних лет с Денисом. — А ты?

И все вопросительно уставились на Дениса.

— Пока в Саратове.

— Так и мы пока. На формировку. После уже отправлять будут, — даже вздохнул один из ребят постарше.

— А сразу не отправляют? — переспросил Денис, обрадованный возможностью встретиться в одной воинской части с Олей.

Парни переглянулись, не понимая, чему радуется лобастый. Заговорили почти разом:

— А ты чего, дрейфишь?

— Долго не просидишь, не бойсь!

— Лоб-то у тебя — мишень ладная. Убьют — мамка еще плакать будет…

— А ты от какой организации?

Денис улыбнулся, вспомнив такой же вопрос паренька в кожанке.

— Я не от организации, я по себе. Добровольцем, — в пику просмешникам с достоинством заявил он. И зашагал дальше.

В другом коридоре его догнала Оля Маркова.

— Здравствуй, Деня! — И как-то особенно нежно посмотрела ему в глаза.

Денис хотел показаться обиженным, даже сердитым на девушку за ее скрытность, но не сумел.

— Здравствуй, Оля. А я тоже в армию ухожу…

— Ты?!

— А что? Добровольно. Ты на формировку? — как во всем сведущий человек, солидно спросил он, с удовольствием наблюдая изумление на лице Оли, не ожидавшей такого сюрприза.

— Формировку?.. А я даже не знаю. Сказали в понедельник явиться…

— Так и я в понедельник! — воскликнул счастливый Денис. И тут же показал Оле свое предписание.

— Ой, Деничка!.. И ты? Как же это?..

— Другие же идут, правда? И ты идешь. Мне товарищ Раиса сказала…