За пределами эмпатии. Терапия контакта-в-отношениях

Грета: ...что моя тревога не совсем нормальна, и, кроме того, я плохо себя чувствую. У меня часто болит живот - не здесь, в грудной клетке, а именно в животе. Это новый симптом.

Терапевт: Есть много такого, о чем вы не хотите вспоминать...

Все, о чем говорит Грета, включая панические чувства, продолжительное ощущение напряжения и зажатости, чрезмерную реакцию на темноту или внезапные изменения, а также боль в животе, - все это обычные реакции на попытку сдержать всплывающие воспоминания и растущее осознание. Воспоминания болезненны, и Грета предпочла бы их не переживать. Тем не менее цена удерживания их за пределами осознания очень велика.

Грета: Я хочу, (плачет)

Терапевт: Действительно?

Грета: Если вы меня спросите, я...

Терапевт: Я только отметила, что есть много такого, о чем вы не хотите вспоминать.

Грета: Есть много такого, о чем я не хочу вспоминать.

Терапевт: Да...

Грета: (долгая пауза) Думаю, было лучше, когда я этого не чувствовала и не знала, что тревожусь. А теперь я так этим напугана... Было лучше не испытывать этого. Было лучше не быть такой чувствительной.

Терапевт: Было ли?

Грета: Да. Я думаю, что моя жизнь была лучше.

Терапевт: Не спать - лучше?

На предыдущей сессии Грета говорила о бессоннице - еще одном распространенном следствии активного вытеснения. Когда во сне мы расслабляемся, нам могут сниться сны, а сновидение мы не можем контролировать так, как мысли во время бодрствования. Сон становится угрожающим, пугающим, опасным; бессонница - это часть платы за блокирование внутреннего контакта. Тогда, на более раннем этапе работы, Грета смогла вспомнить событие, которое блокировалось, и проработать болезненные чувства, связанные с ним; впоследствии ее сон стал более полноценным.

Грета: Это другое.

Терапевт: Лучше быть физически напряженной все время. Лучше быть загнанной.

Терапевт: Вы говорите: «Да, это было лучше?»

Грета: Нет, теперь я вижу, что вы имеете в виду.

Терапевт: Что, на ваш взгляд, я имею в виду?

Грета: Если вы имеете в виду, что лучше испытывать чувства и быть в состоянии заснуть, вместо того чтобы не спать глубоко и не испытывать тревоги, тогда я предпочитаю хорошо спать и чувствовать тревогу. Я действительно считаю, что это взаимосвязано.

Грета признает связь между ее физическим дискомфортом и ее желанием избежать болезненных чувств. С этим признанием приходит молчаливый сигнал о том, что она готова продолжать процесс исследования этих чувств и восстанавливать контакт с тем, что она отщепила в себе. Следующий вопрос терапевта - это исследование актуального опыта Греты, ее феноменологии.

Терапевт: Снятся ли вам сны, когда вы спите?

Грета: Да, иногда.

Терапевт: Гм. Помните ли вы какой-то из этих снов?

Грета: Когда я была ребенком, мне часто снился сон о бегстве, я бежала и бежала, и никогда не добиралась туда, куда направлялась, - просто бежала, останавливалась или падала.

Терапевт: Я имела в виду с тех пор, как вы снова начали спать.

Грета: Я... У меня хорошие сны - они никак не связаны с...

Терапевт: (пауза) Вы помните эти сны?