За пределами эмпатии. Терапия контакта-в-отношениях

Лорейн (как Элис): Мы не были женаты так уж долго. Мы не женились, пока мне не исполнилось 35, пока я наконец не сказала, что хочу иметь детей, и, если ты не женишься на мне, я оставлю тебя и найду кого-нибудь другого. И тогда он поехал в Рино или какой-то там городишко и быстро получил развод, а потом женился на мне. А потом он действительно не очень хорошо себя чувствовал все время.

Терапевт: Но он понимал вас.

Лорейн (как Элис): Он понимал меня. И он часто пел для меня... (плачет) О, и каждый раз, когда я иду на чью-то свадьбу... (рыдает) И они поют «Папина малышка». Эту песню он пел для меня... О, это невыносимо! О-о-о-о-о...

Терапевт: Потому что это напоминает о чем-то из вашего детства?

Лорейн (как Элис): (плачет) О-о-о, у меня никогда не было папы, который бы пел для меня. О-о-о-о... Моего мужа нет уже 22 года, а я по-прежнему так по нему скучаю... (более тихо) Он был нежным... И он был добр ко мне, и добр к детям. Он много работал... (пауза) Видите, вот что происходит; что в этом хорошего?

Одиночество без-мужа сливается с одиночеством без-папы, и на мгновение Лорейн/Элис отдается ему. Затем она ловит себя на этом и вновь заворачивается в лоскутки своих защит: «Что в этом хорошего?» Говоря о своей боли, ты только сильнее чувствуешь эту боль; от слез только хуже. Возможно, плач Элис, как плач многих людей, которые плачут в одиночестве, не приносит никакого облегчения из-за отсутствия контакта-в-отношениях. Возможность плакать, чувствуя при этом настроенный отклик сострадания от терапевта, позволяет разделить с ним горе и рассеять его. Терапевт серьезно относится к вопросу Лорейн/Элис и дает два правдивых ответа. Лорейн/Элис отвечает на оба из них.

Терапевт: Очень хорошо, что вы плачете вместе со мной. Это поможет вам умереть легче. И это хорошо для вашей дочери.

Лорейн (как Элис): Я рассказала ей, что я хотела бы, чтобы было на моих похоронах. Она была добра ко мне; она слушала.

Терапевт: Ну, она пыталась понять вас всю свою жизнь.

Лорейн (как Элис): Она хорошо заботится обо мне сейчас.

Здесь опасная почва. Говоря о заботе своей дочери, Лорейн/Элис рискует вернуться обратно к стыду, или отрицанию, или и к тому и к другому - из-за того, что она сердилась на свою дочь. Веря, что ее гнев является плохим, она позволяет ему разрушать, а не строить отношения. Терапевт должна помочь ей перевернуть этот паттерн, ощутить свой гнев как естественный и потенциально способствующий контакту. Она решает обратиться к похожему опыту из своей жизни, чтобы поддержать и нормализовать смешанные чувства Лорейн/Элис к ее дочери: это ответ на потребность в общности в отношениях.

Терапевт: Но есть что-то, чего ваша дочь никогда не сможет понять. Элис, могу ли я рассказать вам небольшую историю о том, как мы с вами похожи?

Лорейн (как Элис): Конечно.

Терапевт: Однажды, еще когда моя дочь ходила в детский сад, у меня было много дел. Но за неделю до этого она пожаловалась, что я не повела ее в парк. Поэтому я бросилась скорее доделывать работу, чтобы я смогла пойти с ней в парк. А потом она сказала: «Я не хочу идти. Я хочу посмотреть телевизор».

Лорейн (как Элис): Да.