За пределами эмпатии. Терапия контакта-в-отношениях

Подумайте о феноменологическом или субъективном опыте клиента как о бескрайнем море воспоминаний, чувств, мечтаний и ожиданий. Какая-то часть этого материала напрямую доступна для осознания, но большая его часть такой не является. Задача терапии, как мы уже говорили, состоит в восстановлении внутреннего контакта, чтобы клиент получил доступ ко всем своим переживаниям, к каждой части себя. Что бы клиент ни говорил и о чем бы он ни умалчивал, каждый фрагмент коммуникации поднимается из этого моря самоощущения, исследование которого приводит клиента обратно вовнутрь, к источнику.

Хотя исследование чаще всего имеет дело с фразами, предложениями и даже целыми историями, бывают случаи, когда исследование одного жесты или отдельного слова может открыть целые потоки осознания. Как правило, неоднозначные слова и неопределенные местоимения являются благодатной почвой для исследования. Во многих семьях существует негласное соглашение не называть некоторые вещи - как правило, тревожные или неудобные - своими именами. Непререкаемое принятие такого рода словесного избегания не только не позволяет последовать в правильном направлении - оно также подкрепляет старый паттерн. Оно побуждает клиента продолжать использовать неопределенные обобщения как способ отделения себя от осознания того, что и как происходит на самом деле. В следующем отрывке терапевт организовал диалог с двумя стульями (Erskine & Moursund, 1988/1997; Peris, 1967), в котором клиент, Жанель, представляет свою мать сидящей в кресле напротив нее. Жанель «рассказывает» своей матери о том, как мать не смогла помочь ей, когда она страдала от насилия со стороны деда. Семейный паттерн предполагал избегание, игнорирование и отрицание того, что происходит, и язык Жанель отражает этот паттерн, даже когда она испытывает гнев и разочарование:

Жанель: (матери) Нет! Я этого не прощу!

Психотерапевт: Расскажите ей о тайном слове.

Жанель: Каком тайном слове?

Психотерапевт: О том, которое вы использовали уже пять раз здесь, в этой комнате.

Жанель: (матери) О, ты ненормальная! Ты просто сошла сума! (обрывает себя и смотрит на терапевта) Одно слово? Я не знаю, что вы...

Психотерапевт: Да, вы говорили «это». «До тех пор, пока ты не признаешь это», «Я этого не прощу».

Здесь использование Жанель слова «это» служит для ее дальнейшего избегания полного осознания сексуального насилия со стороны деда. «Это» скрывает как саму тайну, так и реакцию на нее Жанель. В детстве это расщепление сознания имело смысл, потому что мать Жанель все отрицала бы и, вполне возможно, наказала бы ее, если бы она открыто заговорила о сексуальном насилии; сокрытие его за нейтральным местоимением, а затем вытеснение его из сознания позволило Жанель продолжать быть частью семьи. Ценой этого для нее была потеря внутреннего сознания, и вместе с этой потерей пришла неспособность устанавливать полный контакт в отношениях, быть спонтанной и гибкой и быть полностью собой. Фокусирование внимания на «этом» и исследование его истинного значения является важным шагом в преодолении этого паттерна.

Еще одним аспектом, который необходимо заметить и сфокусировать на нем внимание, является слово, которое часто используется, или слово, которое является относительно необычным в данном контексте. Исследование таких слов не всегда должно проходить в форме вопросов; даже их повторное использование привлекает к ним внимание и побуждает клиента изучить их значение. Здесь Аллен говорит о своем отце:

Аллен: Мой отец в своей жизни достаточно героически отдавал, когда сам в чем-то нуждался. И все же всегда было что-то, что меня в нем пугало.

Терапевт: Он отдавал, когда сам чувствовал себя нуждающимся?

Аллен: Да... отдавал, и вообще, возмущение, гнев ... Ну да, или видеть, как моя мать отдавала, чувствуя то же самое. Я думаю, он многого хотел; я уверен, что он много хотел для себя. От моей матери, или то, что он недополучил от своей матери.