За руку с его величеством

Мама улыбалась так, как свойственно людям, прожившим долгую жизнь. И пусть она была еще молодой, ее взгляд выдавал мудрость и притаившуюся в душе грусть.

Мама всегда была моим персональным лучиком света. Не яркого, слепящего глаза солнца, а теплого, мягкого белого света, чистого и настоящего.

– Привет, мам, – улыбнулась я, поднялась, прошла и буквально упала ей в объятия.

Мы виделись всего пару дней назад, но, судя по ощущениям, прошла целая жизнь. Еще одна.

– Ох, дорогая моя! Что с тобой опять стряслось? – Мамочка обняла в ответ, крепко и тепло, и лишь после этого чуть-чуть отодвинулась, чтобы с тревогой заглянуть мне в глаза.

Глаза, что сами по себе начали слезиться.

– Все хорошо, – соврала ей тихо, сглатывая пульсирующий в горле ком, – все хорошо, мам.

– Вижу, – неодобрительно покачала она головой и поджала губы, ничуть мне не поверив.

Расстраивать, равно как и пугать, маму мне не хотелось. Пришлось срочно брать себя в руки и уже увереннее признаваться:

– Я очень соскучилась по вас с Егоркой.

– Аяр попросил пожить пока здесь, – призналась она и, не пытаясь скрыть подозрения, прищурилась: – У вас что-то случилось?

Мне было понятно ее недоумение: на их с Егором доме защита столь мощная, что укрывает добрую часть города. Так что ничего удивительного, что существа из старых легенд до них добраться не сумели. Единственная хорошая новость. Другое дело, что мама не стала свидетелем ни единого слуха… Вот это действительно странно.

Но рассказать ей обо всем я не успела – в гостиную вернулись довольные мужчины. А мне не хотелось портить их хорошее настроение.

– Ни о чем не волнуйся, – шепнула маме до того, как Аяр с Егором уволокли нас за стол.

Это была та самая семейная встреча, когда хочется остановить время и наслаждаться, наслаждаться, наслаждаться… Аяр покорил мамино сердце еще во время их первой встречи, на которой я, увы, не присутствовала. Общались они легко и непринужденно, как очень хорошие давние друзья. Сердце Егора Аяр тоже покорил давно и безвозвратно, став для него кем-то вроде личного героя – благородного, сильного, умного и мудрого. Такого, на кого хотелось равняться. Сам же Аяр к Егору относился едва ли не как к собственному сыну, что, вопреки всем доводам разума, вызывало внутри меня что-то болезненно тянущее, напрягающее, неприятное. Я знала, что это было: желание, практически потребность увидеть Аяра, так же дурачащегося с нашим ребенком. Слушать, как он будет говорить ему просто о сложном. Видеть, как сияют от радости его глаза. Их глаза.

Мысль, которую я гнала столько времени, страшась, сомневаясь, пытаясь отложить… эта мысль обрушилась на меня ледяной лавиной, и единственное, чего хотелось до ломоты в костях – скорее выбраться наружу, избавиться от этой щемящей нехватки того самого, необходимо всем нам счастья.

Поэтому, когда наш обед, медленно перетекший в непринужденную беседу у камина, подошел к концу, и мама, шепнув мне, что зайдет завтра, утащила явно этому не обрадовавшегося Егора, а мы с Аяром остались одни, я не дала ему возможности произнести ни слова. Прижалась к нему всем телом, поднялась на носочки и поцеловала.

– Ты не представляешь, как я жалею, что нельзя отмотать время назад, – прошептал Аяр куда-то мне в волосы, после чего поцеловал в макушку.

Потом поцеловал висок, веки, скулы…

– Представляю, – заверила его, чувствуя себя все еще слабой, но вместе с тем невероятно счастливой и какой-то… цельной.

Улыбка никак не желала пропадать с моих губ, как, собственно, и с губ Аяра. Мы лежали в кровати, закутавшись в одеяло, и улыбались, как два не очень умных существа. Но зато счастли-и-ивых!..

Жаль, что счастье не может длиться долго.

Появившегося из стены ищейку мы почувствовали одновременно. Точнее, почувствовала я, Аяр увидел. И услышал. Жаль, что сама я тем же похвастаться не могла.

А когда тень исчезла, вновь оставив нас одних, Аяр был напряжен, а я… Краснеть от смущения не стала, но очень расстроилась, уже зная, что сейчас услышу.

– Снежинка, – начал Верховный виновато, – армию сформировали окончательно, нужно избавиться от этой мерзости раз и теперь уже навсегда.

Страх липкими щупальцами оплел сердце.

– Ты что, собираешься покинуть материк? – искренне надеясь, что ошибаюсь, прошептала, холодея от сковывающего по рукам и ногам страха.

Аяр не ответил. Но своим молчанием сказал больше, чем мог бы передать словами.

– Ты никуда не идешь, – при всем понимании, как по-детски это звучит, я все равно не смогла смолчать.

Кутаясь в одеяло, приняла сидячее положение, чтобы с вызовом уставиться на мужчину своей мечты. И не удивилась, наткнувшись на его немигающий взгляд.

– Не впечатляет, – фыркнула, чувствуя, как хорошее настроение стремительно сменяется на ужасное.

Появлялось желание кого-нибудь пристукнуть. Кстати, не свойственное мне желание!

– Я и не пытался тебя впечатлить. – Настроение Аяра испортилось тоже удивительно быстро. – Снежинка, ты остаешься дома.

Прозвучало так, что я и подумать не смела о том, чтобы противиться. Но я подумала. И даже больше.