За тобой

— Лад… — конец слова он слизал с её губ. Прикусил нижнюю, толкнулся языком, заставляя себя впустить и сделав их поцелуй настоящим, обхватил ладонью затылок. Не на чём таком не настаивая, но в то же время и не отпуская. Поражаясь тому, что за более чем полвека своей, в общем-то, неплохой жизни никогда такого не чувствовал! Его то знобило (что, если она велит ему остановиться?), то бросало в жар (вдруг останавливаться не придётся?). Он взмывал вверх и падал. Ему хотелось орать во всю глотку, ему хотелось молчать, чтобы не спугнуть… её и своё счастье.

Давид с силой прошёлся вверх по её рукам ладонями. Обхватил плечи и, откинув Бэллу на спинку дивана, переключился на её шею, повторяя языком рисунок вен. Теребя маленький крестик, свисающий с цепочки на уровне ямки между ключиц — дань скорее не вере, а моде. И, спросите, откуда он знал, что в бога Бэлла давно не верит?.. Ощупал языком, прикусил выступающую ключицу. Не решаясь вообще касаться её одежды, прямо поверх ткани. Бэлла всхлипнула. Она вообще, чтобы он ни делал, издавала какие-то звуки. И это было весьма удобно, ведь по ним Давид ориентировался, как по карте. Так ей хорошо, а вот так, если опустить ладонь на бедро, — тревожно, и просто невыносимо, если продвинуться хоть на миллиметр дальше. Что ему оставалось при таких вводных? Правильно, не соваться. Ждать, когда она сама попросит, околдованная не меньше, чем он. Растерявшая все свои страхи. Или окончательно в них запутавшаяся.

Телефон у него зазвонил в самый неподходящий момент. Он так завёлся, что из-за шумящей в ушах крови вообще его не услышал, и только когда Бэлла обеспокоенно зашевелилась, когда она сбросила его руки, дошло — что-то не так. И то он поначалу решил, что всё-таки дал маху. Успел даже испугаться.

— Что?

— Телефон!

— Телефон?

— У тебя звонит телефон. — Бэлла улыбнулась. Видно, плохо он старался, если она так быстро взяла себя в руки, подумал Давид, нажимая на кнопку приёма вызова.

— Да?

— Па-а-ап!

— Лиль? Случилось чего? — Давид всерьёз обеспокоился и даже встал с дивана, сам лишая себя Бэллиной близости.

— Ну… это как сказать? Я тут к тебе нагрянула. А тебя дома нет.

— Нагрянула? Сейчас сколько?

— Двенадцати ещё нет. Мы были в клубе, Сенька мне опять испортил настроение. Ну я и смоталась. А потом только поняла, что от клуба до твоей квартиры рукой подать. И подумала, а почему бы мне к тебе не зайти?

— И правда… — вздохнул.

— А что, не стоило?

— Стоило прежде позвонить. Но раз ты здесь, чего уж. Жди.

— Долго ждать-то?

— Буквально пару минут. Ну, всё. Давай.

Конечно, не думай он сам, что им с Бэллой не мешало бы притормозить, Лилька бы пошла куда подальше. Но… в данном случае Давид посчитал её появление знаком свыше.

— Это дочь звонила, — пояснил он. — Она сюда нагрянула, была где-то поблизости и вот…

— Понятно. Тогда я тебя провожу? Или не надо?

— Почему не надо?

— Потому, что тогда она меня увидит.

— И что? Я не собираюсь тебя ни от кого прятать. Хочется ей — пусть смотрит.

Давид как раз обувался, поэтому чуть пропустил момент, когда лицо Бэллы изменилось. А к тому моменту, как он выпрямился, ей удалось собой овладеть. Он не увидел ни недоверия, ни страха, ни болезненной, совершенно детской какой-то беспомощности.

— Хм…

— К тому же, думаю, она для этого и припёрлась.

— Для того, чтобы посмотреть на меня? — изумилась Бэлла. — А как она вообще обо мне узнала? Ты же не мог ей сказать.

— Почему?

— Потому, что между нами ничего не было!

Гройсман обнажил в улыбке крепкие белоснежные зубы и вздёрнул вверх чёрную бровь.

— Да-а-а?

— До сегодняшнего вечера — так точно.

— Ну, видно, моя Любка раньше нас поняла, что будет. От неё Лилька всё и узнала, как я полагаю.

— Прекрасно, — сухо прокомментировала его ответ Бэлла. — Вокруг одни экстрасенсы. Может, ты тоже из них?

— Может. А что бы ты хотела узнать? Что ждало бы нас впереди, если бы не Лилька?

— Ничего бы не было!

— Если бы ты не захотела, то, конечно, не было бы. Но ты же была не против, а, Бэлла? Подумай об этом, хорошо?

— Я не знаю…

— Ты — может быть. А твоё тело знает точно. И выдаёт все твои желания. Посмотри. — Давид взял Бэллу за руку, поставил её перед собой, повернув к высокому зеркалу. — Они тебя выдают, — впервые провёл подушечками больших пальцев по её соскам, натянувшим трикотаж футболки, выбивая из неё частые рваные вдохи. — И там… Ты же наверняка мокрая…

— Ты правда хочешь это обсудить? Сейчас, когда за дверью тебя ждёт взрослая дочь?

— Зачем же? У нас впереди куча времени, — не остался в долгу Давид, и, насвистывая, пошел к двери.

Глава 10

— Привет, полуночница!

— Ну наконец-то. Я тут уже полчаса сижу, — проворчала Лиля, вскакивая с подоконника и вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть мелькнувшую было в дверном проёме и тут же исчезнувшую Бэллу.

— А ты предупреждай в следующий раз о визитах, глядишь, сидеть не придётся, — ухмыльнулся Давид.

— Это была внезапное решение.

— Ага. Я так и поверил. Мать что-то наплела?

— Да говорю же — с Сеней поругалась!

— А мне нашептали, будто вы расстались.

— А ты и рад! Он тебе никогда не нравился.