За твоё счастье и покой я заплачу любую цену (СИ)

Прижав уши, он ещё раз ожёг взглядом девушку, смёл папку со стола, сунул её под мышку. Более не обращая на Лонгтэйл внимания, он вышел из «клоповника» твёрдым шагом, яростно хлеща себя хвостом. Обескураженная гепардиха проводила его взглядом и, потеряв всю воинственность, опустилась на стул. Она даже разозлилась на себя, ведь вовсе не этого она ждала. Может, она зря подозревает Бена? Но почему тогда он собирается отказаться от дела? Раз он откажется, значит, она должна будет его продолжить сама. «Я доведу его до конца!» — маленький кулачок впечатался в стол. Флавия вскочила и понеслась вслед за Когтяузером.

Даже на другом конце коридора, в противоположной стороне от кабинета капитана, был слышен рёв буйвола.

— …Да как ты посмел вообще мне на глаза показаться?! Приходит такой, весь из себя смирненький, и заявляет, что дело, видите ли, закрыто! Как можно просто закрыть такое дело?

Трубный глас Буйволсона сотрясал стены, но что говорил Когтяузер, Флавия не слышала, сколько ни пыталась: это было просто какое-то тихое виноватое бурчание.

— Что значит «нет подозреваемых»?.. Что сказала Газелле?.. Ну, не пытать же её, в самом деле… То есть, она категорически отказывается сказать, с кем встречалась?

В кабинете воцарилась тишина. Затем капитан промолвил почти спокойно:

— Значит, так. Сдавай дело. И ты уволен, Бенджамин Когтяузер. …Кто там топчется за дверью? Заходи!

Флавия поняла, что шеф видит её силуэт сквозь матовое стекло двери. Она робко проскользнула в кабинет.

— Ага, — уставился на неё налитыми кровью глазами буйвол, — ещё одна звезда, овода мне в ухо. Сядь, офицер Лонгтэйл.

С прижатыми ушками и до предела распахнутыми глазами, она так была похожа на беспомощного, трогательного котёнка, что буйвол поперхнулся своими словами и резко фыркнул. Из его ноздрей едва дым не шёл. Он ещё раз выдохнул и уселся в своё начальничье кресло. Налил большой стакан воды из хрустального графина, залпом выпил и заговорил совсем спокойно.

— Бен, сгинь с моих глаз. Гражданским, — он сделал многозначительную паузу, — здесь делать нечего.

Когтяузер понурился и побрёл к двери. Напоследок он взглянул на Флавию — и она могла бы поклясться, что глаза его полны слёз. Она отчаянно захотела броситься за ним, обнять, потереться лбом о его щёку, утешить — но стиснула челюсти и перевела взгляд на капитана. Дверь закрылась почти беззвучно.

— Ну, вот что, офицер Лонгтэйл… То есть, сержант Лонгтэйл. Дело певицы Газелле будешь теперь вести ты. В напарники возьмёшь Ника Уайлда, — он ухмыльнулся: — Когда-то он был спец по подобным делам… Правда, с другой стороны закона. Я бы поручил это дело ему и Джуди, но что-то мне подсказывает, что наши крольчишки очень скоро запросятся в отпуск.

Капитан протянул Флавии папку.

— Простите, сэр, — робко сказала она, принимая дело, — я правильно расслышала, я теперь сержант?

— Угу, — тряхнул большими ушами буйвол, словно и вправду отгонял овода. — Не справишься — разжалую обратно. Ещё вопросы есть?

— Нет, сэр!

Гепардиха исчезла. Буйволсон глубоко вздохнул, снова дёрнул ушами и принялся заваривать чай.

========== Новое расследование по «старому» делу ==========

Николас Уайлд впервые в жизни ощутил робость на пороге своего полицейского участка. Поняв это, он усмехнулся и решительно, может даже резче, чем всегда, толкнул входную дверь. Он огляделся: всё было как обычно. Сотрудники деловито ходили туда и сюда, переговаривались, перешучивались… Из-за стойки дежурного лису чарующе улыбалась Хоботовски.

— Привет, лучший полицейский Зверополиса!

— Привет, Фран. Потрясающе выглядишь. Похудела, что ли?

Слониха приняла заготовленный комплимент за чистую монету и подбоченилась:

— А что, уже заметно?

— А то, — ухмыльнулся Ник. — Ну, какие новости?

— Угадай с трёх раз! — расширила глазки слониха и наклонилась к нему. При этом она шептала так, что не слышно было разве что на улице. — У нас такое произошло!

— Какое? Тебя пригласили-таки в Мерривуд?

Она помотала головой. Хобот качнулся, едва не задев Ника. Слониха извиняясь улыбнулась. Лис почесал затылок, делая вид, что задумался.

— Ага, понял, большая шалунья. Ты хочешь поиграть в «горячо-холодно». О’кей. В городе появился сексуальный маньяк, и ты его лично поймала.

— Холодно, — ухмыльнулась Хоботовски и выпрямилась, опять огладив свои выдающиеся формы.

— Ну, тогда Буйволсон уволился.

— Чуть теплее.

— Хм, кто-то уволился, но не капитан…

— …Капитан уволил Бена! — не выдержав, выпалила слониха и залюбовалась ошарашенным выражением морды лиса.

— Нашего Бена?! — переспросил Ник. — Но за что?

— Разное говорят, — промолвила Франциска с таким видом, что уж она-то знает правду, но не собирается делиться ею ни с кем. — Спроси у своей напарницы.

— У Хопс? — на автомате уточнил всё ещё растерянный лис.

Этот момент, наверное, был для Франциски Хоботовски поистине триумфальным.

— У Лонгтэйл! — заявила она.

У Ника отвисла челюсть. Он, всегда находивший, чем ответить в любой ситуации, смолк, сглотнул и вымолвил слабым голосом:

— Ну, я тогда пошёл… Водички глотну…