За убегающим горизонтом

Вначале жители острова, который они называли Аоба, угрожая копьями, препятствовали высадке французов, но когда увидели, что им нечего опасаться, отложили свое оружие и вступили в дружеские переговоры с моряками. Ге, воспользовавшись мирной обстановкой, нарубили дров и запаслись свежей водой. После отплытия с острова корабли взяли курс на юго-запад.

Бугенвиль все время вел счисление от мыса Дезире (Десеадо) у выхода из Магелланова пролива, как наиболее точно определенного пункта. Данные астрономических наблюдений для определения местонахождения корабля все больше и больше отклонялись от вычисленного по карте.

«Чем объяснить это? — размышлял Бугенвиль. — Единственный ответ — сильное течение к западу. Вот почему многие путешественники, плывя на запад, намного раньше встречали Новую Гвинею, чем предполагали, и делали отсюда неверный вывод, что размеры Тихого океана меньше, чем в действительности».

Вскоре показалась земля, отмеченная на карте Кироса Австралией Святого Духа. Правильно ли предположение этого мореплавателя, что где-то дальше на юг лежит Южный материк? Верна ли догадка географов, что Новая Голландия относится к тому же континенту, что и Новая Гвинея? Чтобы узнать истину, надо пройти на запад по той же десятой параллели не менее девятисот морских миль. Но запасы продовольствия тают, пополнить их в этих водах нечем. И все же Бугенвиль приказал идти дальше на запад.

Многие были недовольны таким решением. Зачем туда плыть, раз и так уже две недели назад был еще раз урезан рацион? Куда ведет их Бугенвиль? Надо повернуть круто на север, идти к Новой Британии, Молуккским островам, иначе все могут погибнуть от истощения. Но Бугенвиль как будто и не слышал ропота недовольных. Он часто засиживался в каюте, ворошил свои записи по навигации. Скорость передвижения корабля, направление и время — вот что нужно знать каждому мореходу. И каждая из этих задач решалась по-разному. Хорошо плавать по известным маршрутам. Когда в синей дымке пропадают берега, держись определенного курса и при попутном ветре можешь быть уверен, что через столько-то дней будешь у намеченного пункта. Здесь — не то. Никогда не видели земли, где сейчас находится фрегат, белых парусов, никогда еще европейцы не наносили на карты эти извилистые скалистые берега. Что находится на юге, на западе? Об этом можно только гадать. Главное — идти вперед и вперед, исследовать сколько хватит сил юго-западную часть Тихого океана.

И все время надо размышлять, думать, сопоставлять, принимать решения, которым должны беспрекословно подчиняться четыреста человек экипажа. Трудно! Но разве легче было другим первооткрывателям, когда они впервые вступали в самые большие на земле пустынные водные пространства?

И Бугенвиль снова и снова просматривал дневники и записи мореходов прошлого. Они составили первые карты пусть неточные, но все же ориентиры, таблицы, помогающие определять местонахождение корабля.

Бугенвиль читал и свои записи, которые он вел, впервые пересекая Атлантический океан:

«25 ноября 1758 года. Северо-западные ветры стали еще сильнее. Небо затянуло тучами. Этой ночью я заметил, что, несмотря на громадные волны, море светлое, даже блестящее. Те, кто объясняет это движением частиц атомов, находятся на правильном пути».

А вот еще запись: «Анекдот о д’Аламбере. Рассказывают, что мадам Руссо, кормилица знаменитого математика, на его вопрос о том, что такое философ, ответила: «Философ? Да это человек, который всю жизнь изнуряет себя, чтобы стать знаменитым после смерти».

Бугенвиль улыбнулся. Он ясно представил себе спокойное лицо д'Аламбера. В последние годы они часто встречались в салоне мадам Леспинас. Умная, обаятельная женщина. Он обязан ей знакомству с многими учеными-энциклопедистами.

В дверь каюты тихо постучали.

Вошел Сен-Жермен и робко осведомился о дальнейших планах капитана. Бугенвиль довольно сухо ответил, что все будет зависеть от обстоятельств.

— Де Бурнан был очень любезен, — сказал Сен-Жермен, — и сообщил мне, что вы, мосье, советовались с ним относительно того, идти ли дальше на запад от земель, которые вы окрестили Большими Цикладами.

— Да, это так. — Бугенвиль смотрел на Сен-Жермена выжидающе. Он недолюбливал бывшего чиновника и не понимал, куда тот клонит.

— Позвольте мне дать вам совет, мосье, — вкрадчиво сказал Сен-Жермен.

Бугенвиль сделал неопределенный жест.

— Уже прошло более двух месяцев со дня выхода с Новой Киферы, и я думаю, мосье, что нам нельзя терять более времени. Нужно идти к широтам Новой Британии, чтобы затем, обогнув Новую Гвинею, остановиться в каком-нибудь порту.

Бугенвиль насторожился. Откуда у старой лисы столь обширные географические познания? Конечно, это неспроста, по-видимому, его информирует о курсе кораблей кто-нибудь из офицеров, скорее всего шевалье дю Гарр- Вот как этот человек отблагодарил за гуманное отношение к нему. Ведь если бы он оставался все время под арестом, запертым в своей каюте, вряд ли смог бы теперь даже привстать с койки!

Бугенвиль нахмурился:

— Спасибо, мосье, за совет. Я обдумаю его.