За волной океана

Слушая адмирала, Гаврилов сердито думал: «Теория — это хорошо, но лично меня больше волнует практика».

— Чем же объяснить, что некоторые командиры надводных кораблей не сумели первыми нанести удары по подводным лодкам? — спросил адмирал и сам же ответил: — Во-первых, «противник» действовал очень скрытно, с учетом района, где проходили учения. Во-вторых, иные командиры кораблей, обнаружив лодки, действовали вяло, нерешительно и, как отрицательный результат, — не сумели успешно атаковать «противника». В-третьих, и это, пожалуй, главное — они недооценили время, те самые секунды и минуты, из которых складываются часы. В годы Великой Отечественной войны нам, подводникам-североморцам, нередко ставилась задача нанести торпедные удары по фашистским конвоям. Мы это могли сделать не сразу, а выждать удобный момент, выйти в определенную точку залпа, наконец, произвести атаку так, чтобы не пострадать от вражеских кораблей охранения. Как видите, сам процесс преследования противника длился день, два и даже целую неделю, то есть до тех пор, пока конвой находился в море. Теперь такую роскошь мы себе позволить не можем. В ряде случаев корабли противника необходимо будет уничтожить в определенный, очень короткий промежуток времени, прежде чем они смогут применить против нас свое грозное оружие. Характерен в этом смысле эпизод со сторожевым кораблем «Ястреб». Здесь присутствует его командир?

Гаврилов встал и спокойно ответил:

— Так точно, товарищ адмирал!

Адмирал разрешил ему сесть, а сам взял со стола длинную тонкую указку, подошел к карте, висевшей на стене, напротив стола, за которым сидел командующий флотом, и стал излагать суть дела. «Ястреб», сказал он, находился в районе, где действовала одна наша атомная подводная лодка. Ей удалось скрытно форсировать противолодочный рубеж надводных кораблей, выйти в заданный квадрат. И в тот момент, когда лодка готова была произвести торпедный залп по крейсеру «противника», ее и обнаружил пограничный корабль. Его командир капитан 2-го ранга Гаврилов действовал весьма грамотно, искусно. Ему удалось загнать лодку на глубину и сорвать ее атаку. И как ни старался командир лодки уйти от преследования, ему это так и не удалось. Он ждал, вот-вот услышит взрывы гранат, имитирующих глубинные бомбы, и по условиям учения она должна была после этого всплыть на поверхность. А «бомбы» почему-то не рвутся. Что делать? Командир лодки понял, что наверху случилось какое-то замешательство, и он, не мешкая, поставил помехи, применил еще один сложный маневр курсом и скоростью и, чтобы окончательно уйти от преследования, — лег на грунт. Через несколько секунд акустик доложил о том, что шум винтов преследовавшего лодку корабля удаляется.

— Вот вам, товарищи, цена потерянных минут! — сурово подчеркнул адмирал. — Командир «Ястреба» умело произвел поиск подводного «противника», но успешно атаковать его не сумел и проиграл. В бою вы знаете, к чему такое приводит. Что вы скажете, товарищ Гаврилов?

Командир «Ястреба» встал, почувствовал, как у него запылали щеки, тяжелым взглядом окинул конференц-зал, словно кого-то искал, затем уныло согласился:

— Все было так, как вы рассказали, товарищ адмирал.

Слова Гаврилова насторожили Покрасова, сидевшего в дальнем углу зала. Несмотря на нелицеприятный разговор, который произошел у него с командиром утром, он сочувствовал Гаврилову, даже жаль было его. Правда, до начала совещания он хотел подойти к нему и извиниться за свою горячность в разговоре о дочери, но решил это сделать на корабле, когда вернутся. Теперь же он смотрел на командира затаив дыхание, — что тот скажет? Но Гаврилов молчал, видимо, напряженная тишина, воцарившаяся в зале, тяготила его.

«Открыл бы свои карты, и делу конец, — думал Покрасов. — Если я дал маху, так и говори, чего резину тянуть?»

— И все же, командир, нам бы хотелось знать, почему вы безуспешно атаковали лодку? — подал голос командующий флотом.

Сидевший рядом с ним комбриг Зерцалов словно бы в шутку заметил:

— Пощадил Гаврилов лодку, потому что у него сын Игорь служит на ней акустиком.

Гаврилов весь напрягся. Шутка комбрига не ободрила его, наоборот, тисками сжала сердце. Верно, сын его подводник, но какое это имеет отношение к учениям? Кажется, об этом подумал и адмирал, потому что, глядя в его сторону, сказал:

— Не стал бы командир корабля ради сына щадить лодку. Я был во время учений на этой подводной лодке и могу еще раз подтвердить, что поиск «противника» он провел блестяще. И хотя командир «Вихря» успешно атаковал лодку, его особых заслуг в этом нет: она вышла из заданного ей района, уклоняясь от цепких акустиков и грамотного командира «Ястреба». Вы, товарищ Сокол, согласны со мной?

— Мы атаковали ее, когда она находилась в другом квадрате.

— Уже по пути в базу, — обронил адмирал.