Заблудший ангел

Он знал, что, когда Солнце «чихает», оно выбрасывает в космос биллионы тонн плазмы. Летящий со скоростью 1500 километров в секунду — это примерно два миллиона миль в час — заряд способен достичь Земли за два или три дня. Так что лучше подготовиться заранее.

«Срочно! — набрал он текст. — Не обнаружили ли вы какой-нибудь всплеск ЭМИ за последние часы?»

Три буквы этой аббревиатуры повергли его в глубокое уныние. Выброс солнечной короны. Это худшее, что могло приключиться со звездой, ближе всего расположенной к нашей планете.

Теперь оставалось только ждать.

85

Моя голова чуть не лопалась.

После полета, длившегося семь часов сорок минут — и все это время мне пришлось терпеть монотонный гул пропеллеров, предупредительный зуммер, когда мы попадали в зону действия радаров, и механически звучащие голоса, запрашивавшие наши данные при вхождении в воздушное пространство Франции, Италии и Греции, — я чувствовала себя так, словно весь день провела на американских горках. Мне почти не удалось поспать. Я устала от качки, воздушных ям и турбулентности, и моя физическая выдержка грозила отказать с минуты на минуту. К счастью, мы добрались до своей цели на северо-восточной границе Турции до того, как это произошло. Вертолет приземлился в каком-то неизвестном месте, и я почти не заметила, что полет закончился. Спина ныла, будто разваливалась на части. Мозговые нейроны были не способны воспринять более ни одного бита информации, и моим единственным на тот момент желанием было рухнуть в постель и, бог даст, заснуть.

Возможно, поэтому Армен Даджян замедлил свой шаг и хорошенько шлепнул меня по плечу, чтобы я очнулась.

— Шагайте! Уже немного осталось! — поторопил он меня.

В Турции в этот час царила глубокая ночь. Черный, ледяной, усеянный звездами мрак. Мы спустились несколько минут назад метрах в трехстах от цели, моторы «Сикорского» работали в пониженном шумовом режиме, и теперь мы под защитой немого безмолвия и бесприютной печали этой голой равнины готовились к нападению. Я, как зомби, плелась в хвосте процессии, еле волоча ноги и не обращая внимания на порывы ледяного сухого ветра, стегающего лицо.

Мне не хотелось делать больше ни шагу. Особенно в то напоминавшее бездонный кратер место, которое указал Даджян на своем компьютере.

Оно наводило страх.

Несмотря на мою растерянность, пресловутая дыра сейчас находилась прямо передо мной и выглядела именно такой, какой я впервые увидела ее на экране в Нойе, когда Даджян вычислил местонахождение адаманта Мартина. Именно он объяснил тогда, что называлось это ущелье кратер Халлак. Осознание того, что я стою совсем близко к его обрывистому краю, в полной темноте, наполняло мою душу тревогой, несмотря на очки ночного видения и теплые вещи, выданные армянином. В причинах подобной реакции недостатка не было. Пропасть, похоже, представляла собой метров сорок вертикального падения. Это было отверстие идеальной формы, с краями, словно глазурованными жаром. Препятствие, доступное по силам лишь группе отличных альпинистов, которых я почему-то нигде вокруг не наблюдала. Тогда какого черта мы собираемся лезть туда и ломать себе шею?

— Если мы спускаемся в кратер, то я не… — прошептала я Даджяну, готовясь к худшему.

— Мы направляемся не в кратер, сеньора, а в здание рядом с ним. Сигнал Мартина исходил оттуда.

Его уверенность заставила меня вздрогнуть.

— Из… этого здания?

Новая перспектива также не показалась мне слишком заманчивой. Метрах в ста от нас, вниз по пологому склону, возвышалось некое неприступное сооружение внушительных размеров, казалось давно заброшенное. Несмотря на темноту, на его стенах угадывались выбоины, будто от пуль и снарядов. Я не слишком хорошо разбираюсь в этих вещах, но мне уже приходилось сталкиваться с подобными отметинами во время реставрационных работ. После гражданской войны многие церкви Галисии оказались изрешеченными выстрелами, как дуршлаг.

— А что мы будем делать, если похитители Мартина поджидают нас внутри? — прошептала я, приноравливаясь к его шагу.

— Оставьте это нам, сеньора Фабер. Это не будет проблемой, — произнес Даджян.

— Не будет, вот как?

— Нет, — высокомерно оборвал меня он.

Все мы — армянин, двое его вооруженных людей, Эллен Уотсон и я — вскоре подошли к фасаду сооружения. Собственно говоря, речь шла не о единственной постройке. Главное здание было окружено домами меньшего размера, по виду тоже заброшенными. Три наиболее заметные из них придавали всему ансамблю вид какой-то крестьянской фермы. Но это оказалось вовсе не фермой. Самый большой дом, в два этажа и с двускатной крышей, был увенчан небольшим минаретом. У его подножия простирался обширный двор, служивший при необходимости парковкой, а напротив гордо высилось еще одно здание — то самое, которое на спутниковых фотографиях было закрыто белым пятном, и вот оно-то выглядело совершенно необычно.