Заброшенная дорога

– Я бы на твоём месте так и сделал, – добавил Фригерид.

– Вы что? – обиделся Севастий. – Убийство живого существа – величайший грех против Креста Света! Нам даже комаров убивать запрещено! Мне и в голову не пришло так поступить… – Он замолчал и как-то странно задумался.

Маркиан с Фригеридом переглянулись.

– В Максимианополе мы тебя арестуем, – сказал Маркиан. – Тебя ждёт следствие по делу о заговоре. Возможно, пытки. Возможно, казнь. Если, конечно, – добавил он со значением, – ты не сбежишь по дороге.

– Ага, – сказал Фригерид. – Если мы вдруг случайно отвернёмся и не заметим, как ты улепётываешь по мелководью. Кстати, Маркиан! Взгляни, какой красивый закат!

– Совершенно изумительный! – согласился иллириец.

Оба воина повернули к Севастию спины, но тот только сидел и растерянно таращил глаза. Он явно чувствовал, что ему намекают на что-то, но…

– Да беги же, болван! – крикнула Аретроя, вылезая из каюты – совершенно свежая и бодрая.

– Аретроя! – Севастий вскочил, его глаза засияли. – Умоляю, уйдём вместе! Поверь, Отец Жизни милосерден и всепрощающ! Сколько бы ты ни грешила, ещё не поздно покаяться, спасти душу, обратиться к Свету!…

– Если мы уйдём вместе, дурачок, – с жалостью сказала Аретроя, – то не я исправлюсь, а ты испортишься. Уходи! Забудь меня! И прости, если сможешь.

Она отвернулась от Севастия, а тот, всхлипывая и шмыгая носом, вылез из барки и поплёлся прочь по щиколотку в воде. Выбрался на дамбу, обернулся и выкрикнул:

– Вы пропадёте! Не вернётесь живыми из той крепости! Узнаете силу великих мудрецов! – Махнул рукой и побрёл прочь по дамбе.

Маркиан и Фригерид на него даже не оглянулись. Они в изумлении глядели на мероитку.

– Аретроя, – проговорил наконец Фригерид, – да ведь ты пила больше всех…

Она самодовольно усмехнулась.

– А как ты думаешь, почему ромеи не смогли завоевать эфиопов?

– Я всегда считал, что из-за трудностей снабжения армии через пороги Нила, – сказал Маркиан. – А на самом деле вы нас просто перепили? Возможно… Кстати, никто не хочет спросить, куда нас занесло? Спросить, например, вот у него?

На ближайшей дамбе стоял крестьянин в высоко подпоясанной тунике и молча разглядывал барку непрошеных гостей на его поле. Красный диск солнца уже наполовину закатился за гребень холмов на том берегу.

– Бог в помощь, добрый человек! – крикнул Маркиан и вполголоса спросил у спутников: – Я ведь правильно говорю? Крестьян именно так приветствуют: «Бог в помощь»? – Снова крикнул: – Что это за место? Мы уже проплыли Максимианополь?

– Я не коворить креческий. – Крестьянин попятился на шаг, но продолжал глазеть на пришельцев.

Маркиан вздохнул.

– Аретроя, спроси по-египетски.

– Ну, знаешь… – В её голосе было сомнение. – Я, конечно, владею иероглифическим, иератическим и демотическим письмом, я наизусть знаю «Книгу мёртвых» и сама сочиняла гимны на священном языке, но вот насчёт современных простонародных наречий… Ладно, попробую… Эм хотеп, эм хесет нет Амэн!…

Аретроя говорила торжественно и довольно долго. Бесполезно.

– Креческий не коворить я, – сказал крестьянин и попятился ещё на несколько шагов.

– Что ты ему наплела? – спросил Фригерид. – Надо было просто спросить, где мы.

– Я так и спросила, – ответила Аретроя слегка обиженно. – Я сказала: «Мир тебе, и да будет благосклонен к тебе Амон, о землепашец, радующий Осириса трудом рук своих! Во имя Маат, поведай заблудшим путникам, жрице и воинам фараона Феодосия (да будет он жив, невредим, здрав!), в какой из номов Верхней Страны, на чью залитую благодатной водой ниву принесло эту барку течением божественного Хапи?» Ну что вы так смотрите? На священном языке короче сказать нельзя!

– Давай лучше ты, – сказал Маркиан Фригериду. – Вроде ты можешь связать пару слов по-египетски? Спроси уже наконец по-простому: где мы?

– Это я не знаю, – буркнул Фригерид. – Знаю только, как спросить, где деньги. Ноув п'тон?

Он произнёс это вполголоса, но крестьянин всё равно развернулся и припустил по дамбе прочь, в сторону ближайшего острова-деревни.

– Вот и пообщались с местным населением, – подытожил Маркиан.

Солнце село, быстро смеркалось, в небе ещё горели розовым отсветом заката перистые облака, но меркли и они. Почти в зените светился молодой полумесяц. По берегам загорались тут и там дрожащие огоньки светильников.

– О, я понял, где мы! – обрадовался Фригерид. – Вон те огоньки на левом берегу – Тентира, а эти, поближе, прямо по курсу – Максимианополь! Мы выше, и уже близко. Давайте выбираться, а то комары едят – мочи нет.