Заброшенная дорога

Фригерид и Маркиан разулись. Барка сидела на мели, но всплыла, когда они спрыгнули. Толкая с двух бортов, они легко вывели её с поля в канал, заскочили обратно и с бранью принялись обдирать с ног пиявок. Когда с этим было покончено, сели грести, а Аретрою поставили к рулевому веслу. Вели барку неумело, постоянно тыкались в дамбы по берегам узкого канала, но всё-таки наконец выбрались в главное русло Реки. Здесь уже не надо было грести – только немного подруливать кормовым веслом, чтобы держать нос по течению. Царила ночная тьма, лишь полумесяц серебрил воды, и мерцали впереди редкие огоньки Максимианополя. Холодало, над водой стелился туман.

– Расскажи что-нибудь про свой Мероэ, жрица, – сказал Маркиан. – Это какое-нибудь скопище соломенных хижин или действительно город, вроде Коптоса?

– Это город вроде Рима, дурачок, – презрительно отозвалась Аретроя. – Видел бы ты Мероэ… Лес пирамид, гигантские храмы Исиды, Аммона, Апедемака… дворцы, парки, дороги процессий, ристалища боевых слонов… Хотя, – задумчиво добавила она, – в основном действительно скопище соломенных хижин.

– Как ты попала в Египет? – спросил Маркиан. – И как дошла до жизни такой? Наверняка у тебя припасена интересная история.

– История совершенно обычная. – Аретроя слегка дрожала в своём лёгком хитончике. – Аксумиты взяли Мероэ и угнали меня в рабство, продали в Адулис, там перепродали в Беренику, оттуда в Коптос. Однажды я хорошо заработала и выкупилась на свободу. Вот и всё. А если хочешь соблазнительных подробностей – плати драхму. И кстати, скифчик, – обратилась она к Фригериду, – будь другом, одолжи плащ, а то стало холодно, как у тебя на родине…

– Я вообще-то родился в Македонии, но держи. – Герул кинул ей плащ.

– Соблазнительных подробностей пока не надо, – сказал Маркиан, – а расскажи-ка лучше вот что… Ты раньше знала Севастия?

– Нет. – Аретроя одним грациозным движением закуталась в плащ и снова взялась за рулевое весло.

– А Ливания знала?

– Почему ты спрашиваешь? – удивилась эфиопка.

– Заметь, – сказал Маркиан Фригериду, – она не сказала «нет». – Снова обратился к Аретрое: – Ты одна из немногих людей, читающих древние египетские письмена. Ливаний и его софиополиты зачем-то собирают египетские рукописи. Когда Севастий побежал от нас, то почему-то в сторону твоего дома, и полез именно через твой забор. Не многовато ли совпадений?

Аретроя и Фригерид слушали с открытыми ртами. Аретроя даже бросила весло, и барку начало медленно кружить, но никто не обращал внимания. Маркиан продолжал:

– Севастий молчал, пока ты не поговорила с ним наедине. Вы с ним согласовали показания? Потом ты опоила нас этим мерзким зельем, из-за чего полдня напрочь выпали у нас из памяти. Севастий при этом вообще не пил, а у тебя нет ни малейших признаков похмелья. Выпила противоядие? Держала во рту аметист?

– Ну нет, брат! – вмешался Фригерид. – Если бы она держала что-то во рту, мы бы с тобой почувствовали! И вообще… Я ж Аретрою давно знаю! Какая она заговорщица? – Он почесал в затылке. – Слушай, а зачем ты тогда Севастия отпустил? Допросили бы перекрёстно…

– Ты прав, – согласился Маркиан, – зря отпустил. Просто у меня всё в голове сложилось только сейчас. Ну что, Аретроя? Я прав? Ты знаешь Ливания?

Аретроя приложила руку к сердцу, а другую воздела к луне.

– Клянусь! – провозгласила она торжественно. – Если я лгу, пусть Сехмет поразит меня чумой, пусть Исида сделает бесплодным моё чрево, пусть я останусь без погребения! Я не знала Севастия раньше! Он прибежал случайно! Я ни о чём с ним не сговаривалась! Я не опаивала вас нарочно!

– Брат, похоже, она не врёт, – сказал Фригерид. – Клятва серьёзная. И сам подумай: если Севастий бежал к ней, то зачем полез через забор? Она бы его в калитку впустила!

– Да, это дыра в моей версии, – согласился Маркиан, – но заметь: она уже второй раз уходит от ответа насчёт Ливания.

Аретроя тяжело вздохнула.

– Ладно, умник, этот александриец со шрамом был у меня. Но я знать не знаю ни про каких софиополитов! Всеми богами, жизнью и душой клянусь, что не состою в заговоре!

– Допустим, я верю, – сказал Маркиан. – Но зачем Ливаний к тебе приходил? Наверняка ведь не ради игр Афродиты?

– Этот kinaidos и пальцем до меня не дотронулся. Он хотел проверить перевод одного папируса. Кто-то другой перевёл, а мне Ливаний показал для проверки только первые и последние строки, остальное закрыл рукой.

– Ты помнишь эти строки?