Забвение

Достижения младшего редактора ЧП в печати были только одним примером того, как вечеринки и корпоративные празднования «Стайла» благодаря разным уравнивающим традициям, фишкам и пренебрежению протоколом стали завистью стажеров печатных СМИ всего Манхэттена. Эти мероприятия проходили на шестнадцатом этаже, обычно в формате открытого бара; иногда даже кормили. Обычно скучный и невыносимый глава корректорского отдела пародировал разных американских президентов за курением марихуаны так, что просто надо было видеть. С правильной маркой водки и источником открытого огня старшую секретаршу с Гаити можно было умаслить дышать огнем. Очень странный старший ассистент из отдела разрешений, почти каждый день приходивший в офис в грязном дождевике вне зависимости от прогноза погоды, оказывается, был в актерском составе оригинальной бродвейской постановки «Иисуса Христа – суперзвезды» и организовывал порою даже очень пикантные ревю. Некоторые стажерки одевались по случаю в странное; ногти обычно красили штрихом. Стажерка миссис Энгер однажды пришла в белой кожаной куртке с безвкусной бахромой и парой пистолетов с пистонами в набедренных кобурах на ремне. Давний руководитель «очков» мутил с помощью «Кристал Лайт», «Эверклира»[55], очищенных фруктов и обычного офисного шреддера напиток, который называл «Последнее манго в Париже». Ежегодная стажерская эрзац-церемония награждения во время кульминации оскаровской недели часто собирала звездных гостей – в каком-то году даже появился Джин Шалит. И так далее и тому подобное.

Но из изумительных и простонародных традиций этих гулянок ни одна не ценилась так, как ежегодный экзерсис миссис Энгер в самопародии для сабантуя в честь комбинации Нового года и закрытия двойного выпуска «Самые стильные люди года». Убранная дизайнерской бижутерией, она жеманничала и паясничала с фальцетом и лорнетом, поджав голову так, чтобы получился двойной подбородок, семеня с коктейлем из шампанского, словно одна из вдовствующих гусынь из фильмов братьев Маркс. Трудно передать, какой эффект этот номер оказывал на мораль и боевой дух. Весь остальной издательский год миссис Энгер была фигурой почти ветхозаветного почитания и ужаса, серьезная как инфаркт. Ветеран Флит-стрит и двух разных стартапов Р. Мердока, которую в 1994 году зазывал журнал Us на условиях, вошедших в цеховые мифы, миссис Энгер смогла впервые в истории журнала «Стайл» вывести его на прибыль и, как говорилось, пользовалась влиянием на высочайших уровнях «Эклшафт-Бод», а также носила один из первых брючных костюмов от Версаче в Нью-Йорке, и вообще была не промах.

↓

Миссис Эмбер Мольтке, молодая супруга художника, носила большое развевающееся домашнее платье в пастельных тонах и расплющенные эспадрильи и – к лучшему или к худшему – была самой сексуальной женщиной с ожирением, которую видел Этуотер. Восточная Индиана славилась красивыми пышками, но это была не женщина, а целое зрелище – четверть тонны чистейшей среднезападной миловидности, и Этуотер уже заполнил несколько узких страничек блокнота описаниями, аналогиями и абстрактными энкомиями в честь миссис Мольтке, ни одну из которых нельзя будет вместить в сжатый текст, чью заявку и подачу он продумывал даже тогда. Отчасти привлекательность была чисто атавистической, признавал Этуотер. Отчасти она просто рождалась в контрасте – облегчении после впалых щек и голодных глаз манхэттенских женщин. Этуотер наблюдал, как стажерки «Стайла» взвешивают еду на маленьких фармацевтических весах перед употреблением. В одном из наиболее абстрактных пассажей в блокноте Этуотер теоретизировал, что миссис Мольтке, возможно, брала некой негативной красотой, состоящей в основном в ее неспособности отвращать. В другом – сравнил ее лицо и шею с тем, что псовые видят в полной луне, когда воют. Младший редактор, очевидно, не увидит ни буквы из этого материала. Кто-то из штатников БМГ выстраивал статьи постепенно, с нуля. Этуотер, изначально учившийся на специалиста по бэкграунду для ежедневных новостей, конструировал статьи для ЧП, вливая в блокноты и текстовый процессор целый водопад прозы и затем фильтруя его все ближе и ближе к заветным 400 словам коммерческого осадка. Трудозатратно, но так уж он привык. У Этуотера были коллеги, которые не могли даже начать без плана с римскими цифрами. Специалист «Стайла» по дневному телевидению мог сочинять только в общественном транспорте. Если личные квоты штатника выполнялись, а дедлайны не просрочивались, то еженедельники БМГ были склонны с уважением относиться к творческому процессу.