Забвение

Журналист «Стайла» сидел на краю кровати на расстеленном полотенце, оценивая статус травмированного колена. В уединении номера мотеля Этуотер находился без блейзера и с ослабленным узлом галстука. Телевизор в номере был включен, но на основном канале «Спектравижн», где снова и снова крутился один и тот же фрагмент песни, а записанный голос явно не миссис Глэдис Хайн приветствовал в «Маунт-Кармел Холидэй Инн» и предлагал нажать «Меню», чтобы ознакомиться с выбором фильмов, игр и широким диапазоном развлечений в номере, снова и снова; и Этуотер, судя по всему, потерял пульт (который в «Холидэй Иннах», как правило, очень маленький), необходимый для смены канала или хотя бы отключения звука. Левую штанину он аккуратно закатал выше колена, чередуя направление сгибов, чтобы не помять ткань. Телевизор был девятнадцатидюймовым «Симфоником» на крутящейся подставке, приделанной к комоду из светлого дерева лицом к кровати. Это оказался тот же номер на втором этаже, в который он заселялся в воскресенье, – Лорел Мандерли как-то уже убедила бухгалтерию снять этот номер, хотя еще вчера Этуотер ночевал в «Кортъярде» от «Марриотта» на северной стороне Чикаго, куда и сейчас все еще добирался фотограф-фрилансер, работавший за плату вдвое больше его обычной, чтобы приготовиться к совместному освещению завтрашнего зрелища.

На стене над телевизором висела большая репродукция чьего-то представления о лице и голове циркового клоуна, собранных целиком из овощей. Например, вместо глаз – оливки, вместо губ – перец, а румянец на щеках – маленькие помидоры. Этуотер неоднократно – как в воскресенье, так и сегодня, – представлял, как у какого-нибудь жильца номера случается инфаркт или парализующее падение, и ему приходится лежать на полу, глядя на картину и снова и снова слушая девятисекундное сообщение основного канала, не в силах сдвинуться, крикнуть или отвернуться. В некоторых отношениях различные тики и привычные жесты Этуотера предназначались для того, чтобы овеществить его мышление и спасти от подобных мрачных абстракций – у него не будет удара, ему не придется смотреть на картину или снова и снова слушать идиотскую запись, пока на следующее утро его не найдет уборщица.

– Потому что это единственная причина. Я думала, ты знал, что она их послала.

– А если бы я позвонил вовремя, как полагается, мы бы знали об этом оба и никакого недопонимания просто и быть не могло.

– Мило с твоей стороны, но я не об этом, – сказала Лорел Мандерли. Она сидела за столом Этуотера, рассеянно открывая и раскрывая опойковую заколку. По стандарту Скипа и его стажерок, этот телефонный разговор не был быстрым или обрывистым. Время было около 3:30 и 4:30 соответственно, поскольку Индиана не поддерживает переход на летнее время. Позже Лорел Мандерли расскажет Скипу, что во вторник так устала и ей так поплохело, что она почти чувствовала, что ее насквозь видно, и плюс расстраивалась, что придется прийти на работу Четвертого – завтра, – чтобы посредничать между Этуотером и Эллен Бактриан по поводу появления так называемого художника в дебютных съемках «Канала страданий», где все задумывалось буквально за часы на коленке. Обычно никто из них не работал в таком режиме.

Да и сам «Стайл» раньше не пытался срастить два разных сюжета вместе прямо в процессе написания. Это и обозначило для Скипа, что руку напрямую приложила либо миссис Энгер, либо один из ее аппаратчиков. То, что он не чувствовал по этому поводу ни следа неприятия или досады, пожалуй, говорило в его пользу. Но реально он почувствовал – неожиданно и ярко, прямо во время звонка, – следующее: однажды это он будет работать на Лорел Мандерли, это ей он будет питчить статьи и у нее будет клянчить дополнительные дюймы колонок.

О самой Лорел Мандерли можно сказать одно: позже она поняла, что на самом деле в дневных телефонных переговорах во вторник пыталась передать свое беспокойство из-за сюжета о волшебной какашке, не упоминая при этом свой сон о пространственных искажениях и наползающем зле в доме четы Мольтке. В профессиональном мире никто не приводит сны для того, чтобы выразить опасения по поводу текущего проекта. Так просто не делается.

– Ну, у нее была моя визитка. Я, конечно, дал ей визитку. Но не наш номер «Фед Экса». Ты же знаешь, я так никогда не делаю, – сказал Скип Этуотер.

– Но сам подумай – они пришли в понедельник утром. Вчера же был понедельник.

– Она не пожалела денег.

– Скип, – сказала Лорел Мандерли. – по воскресеньям «Фед Экс» не работает.

Шорох прекратился.

– Блядь, – сказал Этуотер.

– И я даже насчет первого интервью позвонила им только в вечер субботы.

– А «Фед Экс» не склонен работать и по вечерам субботы.

– В общем, все это просто очень жутко. Так что, может, тебе стоит спросить миссис Мольтке, что происходит.