Забвение

В репродукции с овощной головой клоуна ощущалось что-то такое особенно тоскливое, что Этуотеру хотелось развернуть ее к стене, но она была прикручена или приклеена и не сдвигалась с места. Она была там на века, и теперь Этуотер пытался решить: если накинуть на нее полотенце из ванной или еще что, будет или не будет это привлекать к репродукции, может, еще больше эмоционального внимания и делать ее еще более давящей частью комнаты для любого, кто уже знал, что под полотенцем. Что хуже – видеть собственно картину или, так сказать, намек. Согнувшись в ванной над мойдодыром с зеркалом, он вдруг подумал, что как раз такие сверхабстрактные мысли всегда и занимают его в мотелях – вместо обоснованно более срочной и конкретной проблемы поиска пульта к телевизору. По какой-то причине кнопки на самом телевизоре не работали, то есть пульт был единственным способом переключить канал, сделать потише или вообще выключить, раз соответствующий штепсель с розеткой слишком далеко за комодом, а комод, как и мучительная репродукция, прикручен к стене и не сдвигался с места. В дверь раздался тихий стук, который Этуотер не слышал за повторяющейся мелодией и сообщением, потому что стоял у раковины с открытым краном. Также он не помнил наверняка, что эффективней для отека почти через 48 часов, холодная или горячая вода, хотя общеизвестно, что сразу после травмы показан лед. В итоге он остановился на варианте подготовить и холодный, и горячий компресс, и чередовать, и левый кулак двигался в самоободрении, пока он пытался вспомнить из детства протокол из бойскаутского справочника для ушибов.

Машина со льдом на втором этаже безостановочно ревела в большой подсобке рядом с номером Этуотера. С уже затянутым галстуком, но еще закатанной левой штаниной журналист открыл дверь на балкон и вышел в уличный шум и запах хлорки с типичным легковесным ведерком для льда от «Холидэй Инн» в руке. Он чуть не наступил ботинком на послание, когда его увидел и остановился с зависшей в воздухе ногой, в то же время почувствовав, что на ветру балкона разлит запах не одной только хлорки. «ПОМОГИТЕ» было витиеватым и каллиграфическим, кавычки sic. Общим дизайном это напоминало курсивную надпись «С днем рождения, Вирджил и Роб, ССЛГ 00» и другие фразы декоративной глазурью на тортах с некоторых вечеринок на его памяти. Только эта надпись была не из глазури. Уж это стало понятно немедленно и ярко.

С ведерком в руке, алыми ушами и частично обнаженной ногой в воздухе журналиста парализовали совпавшие позывы изучить почерк послания поближе и убраться от него как можно быстрее – возможно, вообще выселиться. Он знал, какая великая потребуется сила воли, чтобы вообразить разные позы и старания, потребовавшиеся для создания фразы, отдельного и прямого как стрела подчеркивания, крошечных и идеально выписанных кавычек. Часть его замечала, что ему пока не пришло в голову подумать, что значит или подразумевает в этом контексте сама фраза. В каком-то смысле содержание послания затмилось ошеломляющим фактом его медиума и предполагаемым стилем исполнения. Фраза аккуратно заканчивалась на отсечке буквы «Е»; ни клякс, ни хвоста.

Из-за тихого человеческого звука Этуотер взглянул резко направо – в нескольких метрах от двери в их номер стояла пожилая пара в козырьках для гольфа, глядя на него и на коричневый крик души на балконе. Выражение жены говорило все.

←

Все штатники, персонал и стажеры верхнего звена в «Стайле» могли бесплатно заниматься в большом фитнес-центре, расположенном на втором подземном уровне Южной башни МТЦ. Ежемесячной оплаты требовал только шкафчик, но он себя окупал с лихвой, если не хочешь каждый день таскать в офис дополнительную сменку. Две стены зала были облицованы зеркальными панелями. Окон не имелось, но кардиозона центра полнилась подвешенными экранами с аудио высокого качества, доступным в обычных наушниках «Волкмен», а каналы переключались с помощью тачпада прямо на консолях всех тренажеров, кроме стационарных велосипедов – каких-то довольно примитивных, которыми пользовались в основном только для занятий на велотренажерах, тоже предлагавшихся безвозмездно.

В полдень вторника 3 июля Эллен Бактриан и стажерка миссис Энгер шагали на двух эллиптических тренажерах в ряду вдоль северной стены фитнес-центра. Эллен Бактриан была в темно-сером трико от «Филы» и кроссовках «Рибок». На правом колене – неопреновый бандаж, но в основном для профилактики – наследие футбольной травмы в Уэллсли три сезона назад. Многоцветные сказочные огоньки по бокам машин складывались в название бренда эллиптических тренажеров. Стажерка из администрации – в том же ансамбле, в каком приехала этим утром на велосипеде в офис «Стайла», – настроила тренажер на тот же средний уровень сложности, что и у Эллен Бактриан, в знак вежливости.