Забвение

Как упоминалось выше, диагностический протокол предписывал приезжать и «ложиться» вместе спать в Мемориальную Клинику Сна Дарлингов, раз в неделю в течение возможного срока в пределах шести недель, пока мои с Хоуп паттерны соответственных мозговых волн мониторили, а любые неподобающие движения, звуки или пробуждения записывали на ин-новационную Инфра-красную видеопленку для «низкой освещенности» (Хоуп взяла за привычку равным образом удостоверить качество аудиозаписи, пока я нейтрально рассматривал расслабляющие картины на экране на Четвертой стене), которую затем проанализирует наш Сомнолог, чтобы в конечном итоге сформировать базу для медицинского диагноза и рекомендованного курса лечения. Сам я, конечно, как упоминалось выше, с некоторым предвкушением ждал эмпирического удостоверения в записях того факта, что, когда Хоуп вскрикнет в ярости, чтобы внове обвинить меня в «храпе», мои ЭЭГ-волны обозначат, что я не только не сплю по-настоящему, но и что, напротив, собственные «показатели» мозга Хоуп убедительно докажут то, что на самом деле это она в это время действительно спала и видела сны, галлюцинации или какие-либо иные «фантазии» о неприятных звуках, которые, как она непреклонно верила, «лишали» ее сна, здоровья, молодости и способности верить, что мы с ней все еще «на одной волне» и наш брак – нечто большее, чем асексуальный фарс, особенно теперь, когда Одри больше нет дома, чтобы «занимать» мои мысли или служить «фокусом [моего] расположения» (что Хоуп среди прочих обвинений ставила мне на вид в карательном пылу самых худших утренних споров относительно конфликта и всей нашей жизнеспособности как супругов и мнимой «семьи»).