Забвение

Как, однако, выяснилось, потребовалось только три недели авторизованного ОРВ минимума (или «нижнего уровня»), чтобы административный помощник или фактотум из Клиники Дарлингов написал мне на пейджер на моем рабочем месте в маленьком кабинете в отделе Систем (оказывается, он равным образом звонил на наш домашний телефонный номер, но Хоуп либо «не было» [что случалось все чаще и чаще], либо она спала [она неприкрыто дремала вопреки информационному материалу клиники из четких инструкций в самом начале поступления в связи с дневным сном для пациентов с каким-либо состоянием, связанным со сном]), чтобы уведомить меня о том, что администрация Мемориальной Клиника Сна Дарлингов совместно с доктором Пафяном и остальной «Командой сна», у кого был мой с Хоуп случай, теперь уверены, что накопили достаточно данных для однозначного диагноза и рекомендованного курса любых «показанных процедур или лечения». Этот официальный диагноз будет озвучен на следующей неделе (утром, по причинам логистики, понедельника) в маленькой Переговорной комнате у «главного» или центрального коридора или холла на необычной, «звездообразной» или раскидистой схеме или расположении помещений Четвертого уровня больницы – в маленьком, ярко-освещенном зале с уместным здесь «Гойей» среди более стандартных или коммерческих репродукций Импрессионистов на стене и круглым столом из клена или «под-дерево» с «капитанскими» креслами в рамках одного ансамбля, чьи подушки на сиденьях и под-локотниках были темными и несколько перенасыщено-красными в расцветке. Как и большая часть из остальной Мемориальной Клиники Дарлингов, эта комната заметно отличалась прохладой (чему не помогало то, что мы добирались в пиковом утреннем движении во время мощной грозы с сильным ветром и обильными осадками только за тем, чтобы обнаружить красующийся на въезде для автомобилей внутреннего парковочного гаража Больницы Рутгерса-Брансуика знак с надписью «МЕСТ НЕТ». В результате чего оба наших пальто промокли до нитки и капали на пол переговорной комнаты, а также Хоуп – чей смертельный, многолетний страх перед «жестокими» грозами пресек попытки уснуть или задремать на протяжении времени стрессового переезда, – в результате впала в особенно скверное, неуступчивое настроение) и была оборудована или оснащена светящимся настенным устройством или приспособлением для чтения рентгенов и изображений «МРТ», равно как и большим видео– и\или аудио-Монитором на мобильной «подставке» или тележке из усиленного алюминия или железа казенного коричневого цвета, где каждая ножка для подвижности кончалась маленьким «роликом» или колесиком. Все в Переговорной комнате сидели с одноразовыми, пенопластовыми чашками кофе или чаю, расставленными на столе перед нашими соответственными местами, дымясь. Почти или совсем не выспавшись предыдущей ночью из-за предвкушения или «нервов», я чувствовал, что очки и жилет снова слишком тесные, а все звуки словно несколько имели несколько измерений или «доньев», но сама комната теряла в реалистичном визуальном фокусе и цвете совсем немного. Однако каждый мой зевок производил резкий расцвет или вспышку боли в ухе. Где равным образом промокли мои штанины и нижнее белье, а высокий куафюр Хоуп несколько накренился направо, а ее лицо без теней равным образом напоминало то, что сам бы Де Конинг сорвал с мольберта и выкинул in medias res. Также вокруг стола находился маленький, темный, незнакомый латино-американец с глазами-«тарелками», хлоазменной или предраковой сыпью на сторонах рук, тыльных ладоням, в «деловом костюме» или пиджаке из хорошей, темно серой шерсти, с узлом галстука размером с головку младенца. Звук молотка. Звук Тренировочного поля на гольф-корте. Звук гвоздомета и портативного пневматического компрессора. Одной или более вращающихся или «электрических» пил. Звук «Сааба» со слабой турбо-ямой. Звук барабанящего дождя и дворников на Высокой скорости. Звук блендера для замороженных напитков, монет в торговом автомате в комнате отдыха для «Исполнительного» или «Старшего менеджмента» в «Пруденшл». Продолжительного патта, произведенного или «забитого» в неглубокую дырку лунки. Звук борьбы и приглушенного дыхания или пыхтения и угрожающего шепота мужской или «Отцовской» фигуры. На каком-то отдалении по центральному коридору или холлу в приблизительном направлении Камер сна и наблюдательного «Нервного» центра самой Клиники Дарлингов шла какая-то стройка, ремонт или родственная им деятельность, и без различимого ритма то начинался, то прерывался выразительный стук молотка. Я пережил или стал жертвой быстрого и ужасного проблеска «стробического» внутреннего видения с лежащей на полу ничком фигурой женского пола, обернутой в прозрачный лист промышленного целлофана, которое почти моментально изгладилось. Вокруг стола по случаю со мной и Хоуп сидели или «собрались» Сомнолог с обязательным набором ключей и белой, «лабораторной» сутаной или халатом, два техника или помощника несколько моложе возрастом, также входившие в «Команду сна» по нашему случаю, и прилично одетый, собранный, латино-американский или, возможно, этнически-кубинский профессионал из Медицинской администрации, которого представили как представителя периодического «Анализа» или осмотра от Мемориальной Больницы Рутгерса-Брансуика диагностических процедур и деятельности Мемориальной Клиники Дарлингов. Монитор тележки – под присмотром молодой женщины-техника из «Команды сна» без различимого обручального кольца на пальце и темноволосыми волосами, сильно утянутыми назад в косе, также державшей стопку различных кассет и файлов, связанных с моим и Хоуп случаем, одну из которых она, очевидно, активировала с помощью ручного или «дистанционного» устройства, – теперь показывал мои имя, дату и личный восьмизначный «Номер ОРВ» (а также равным образом специально назначенный Номер «КСД» [ «Клиники Сна Дарлингов]) под табличкой из четырех упорядоченных, горизонтальных строчек наподобие нотного стана, между которыми двигалась зазубренная или хаотическая линия белого света, обозначающая мои «мозговые» волны, очевидно, записанные посредством проводящих ЭЭГ-накладок на протяжении ночей в Камере сна. Белая «линия» волн смущала, будучи дрожащей, ухабистой и аритмичной, нежели чем регулярной или последовательной, а также будучи разноображенной драматичными затишьями и пиками, или «всплесками», внешне напоминающими данные аритмичного сердца или финансово проблемный или хаотичный график «денежного потока». Также – наподобие серии последовательно расположенных для сопоследовательной (или, в номенклатуре ДОДО, «сисплексной») обработки данных мейнфреймов «Хьюлетт-Паккард HP9400B» – цифровой дисплей в верхнем левом углу монитора показывал на экране прошедшее время вдоль нескольких поминутно откалиброванных временных градиентов.