Забвение истории – одержимость историей

Яусс слишком мало сказал на эту тему, поэтому ею занялись другие, чтобы пролить свет на темные страницы его биографии. Эрл Джеффри Ричардс, коллега по романской филологии из Вуппертальского университета, инициировал в 1995 году внутрикорпоративную дискуссию о прошлом Яусса; он сделал достоянием гласности важные факты его биографии, которые, однако, не вышли за пределы узкого академического сообщества. Теперь эти сведения общедоступны, они занимают наибольшее место в статье о Яуссе в немецкой Википедии; к настоящему времени первоначальное возмущение общественности постепенно улеглось после смерти Яусса в 1997 году.

Фаза третья: удаление краеугольного камня ( 2015–2016 )

Спустя двадцать лет вторая волна разоблачений дошла до Констанцского университета в виде пьесы, написанной Гердом Цанером. За это время выросло новое поколение студентов и преподавателей, которые уже не имели непосредственного отношения к одному из основателей университета и для которых имя Яусса ничего не говорило. Эта вторая волна получила широкое освещение в СМИ, а само событие вышло далеко за пределы профессиональной корпорации и Констанцского университета. Вторая волна разоблачений преследовала две цели. Во-первых, зашла речь о необходимости профессионального исторического исследования, чтобы получить надежную документальную основу. Во-вторых, состоялось нечто вроде символического суда над одним из основателей университета, чтобы дистанцироваться от него путем самоочищения.

Вслед за новым обращением к биографии Яусса в виде пьесы Герда Цанера и за завершением исследования, предпринятого Йенсом Вестамайером, возникли два вопроса: что делать с полученными данными спустя два десятилетия после смерти Яусса и какие выводы следуют из них для профессиональной корпорации и имиджа университета? Ведь став достоянием общественности, эсэсовская карьера профессора нанесла урон репутации и авторитету университетского сообщества. Как удалить подобную фигуру из галереи уважаемых отцов-основателей? Констанцский университет известен своей современностью, своим новаторством, он гордится своей молодежью, поэтому изначально отказался от консервативных традиций, профессорских мантий и архаичных церемониалов. В зале университетского сената не висят портреты прежних ректоров, светил науки, там зияют лишь пустоты (художественная инсталляция в виде поломанных и пустых рам). С активным забвением, damnatio memoriae, дело обстоит не так просто. Чтобы вычеркнуть ученого из памяти научного учреждения или научной дисциплины, необходимо сначала сформировать о нем точное представление. Именно этот процесс идет сейчас полным ходом, череда дальнейших мероприятий продолжает освещаться средствами массовой информации. Личность Яусса служит предметом коллективных обсуждений и новых интерпретаций. Многие из его учеников, коллег, читателей его трудов испытывают потребность как можно теснее увязать образ Яусса-ученого с Яуссом – офицером войск СС. Обе ипостаси этой личности, которые распались в жизни, хочется связать воедино, чтобы эта целостная конструкция во всем соответствовала новым разоблачениям. Это не так уж сложно, если учесть академический габитус профессора. Многие отмечали в нем железную холодность, жесткость. На семинарах Яусса властвовал «командирский» дух, царила воинственная метафорика, приравнивавшая словесные баталии к сражениям на поле боя, превращавшая коллоквиум в воинское подразделение. «Неизменно вежливый человек с военной выправкой» («An unfilingly courteous person, with a samewhat military bearing») – так охарактеризовал его Джеффри Хартман в записи их беседы.