Забвение истории – одержимость историей

В период с 1945 по 1949 год, когда ужасы войны еще остро переживались, а Холокост превращался из гнетущей тайны в страшное откровение, будущее для немцев оставалось открытым, поэтому столь принципиально важную роль играли тогдашние общественные дискуссии. Этот догосударственный период завершился для Западной Германии принятием Основного закона. Он ознаменовал собой начало развития демократии, успех которого спустя сорок лет подтвердило вступление ГДР в сферу действия этого Основного закона. Он носит свое название по праву. Основной закон создал для немцев, которые через полвека могут с удовлетворением констатировать это, стабильный политический фундамент, оказавшийся на протяжении десятилетий прочным, надежным, способным выдержать нелегкие испытания. Иной получилась «основа» для немецкой мемориальной истории, у которой в период с 1945 по 1949 год не было за душой ничего, если не считать тяжелой травмы, отголоски которой вновь прозвучали в общественной дискуссии вокруг спора между Вальзером и Бубисом.

Мне хотелось бы подойти к проблеме немецкой мемориальной истории двумя путями, которые по ходу моей работы пересекаются с мемориальными и дискурсивно-аналитическими исследованиями. Первый подход содержит дифференциацию форм памяти в поле напряжения между индивидуумом и культурой; второй путь подразумевает рассмотрение имплицитных норм культуры вины и культуры стыда в их значимости для стабилизации или отторжения воспоминаний. Начнем с дифференциации форм памяти.

Три формы памяти

Прежде чем перейти к разграничению различных форм памяти, необходимо сделать несколько замечаний относительно понятий «переживание», «опыт», «воспоминания» и «память». «Воспоминаниями» являются отдельные и различимые акты возвращения и реконструкции индивидуальных переживаний и опыта. Нельзя вспомнить того, что раньше не стало переживанием или опытом. Но данное правило относится лишь к «эпизодической» памяти; в случае с «семантической» памятью можно вспомнить и прочитанное или заученное.

Понятие «память» указывает прежде всего на органическую основу актов воспоминания; такое значение понятия «память» занимает центральное место в медицинской нейрологии. В нашем же контексте важно другое значение «памяти» – как собирательного понятия для совокупности воспоминаний, как вместилища и рамок для отдельных меморативных актов.

Память и история, о чем уже говорилось ранее, не находятся в оппозиции друг к другу. Это значит, что воспоминания осуществляются в поле напряжения между субъективным опытом, научно объективированной историей и культурной коммеморацией. В качестве индивидуумов мы включены нашими биографическими воспоминаниями в различные горизонты памяти, которые охватывают все более широкие сферы: память семьи, поколения, общества и культуры. Чтобы лучше представить себе эти пересечения, следует расслоить компактное понятие «память» на различные уровни. По временному охвату и стабильности разделяются три уровня памяти: индивидуальная, коллективная и культурная память.

Коммуникативная память: индивидуум и поколение

Индивидуальная память является средством (Medium) субъективной проработки опыта. Вместе с Яном Ассманом я предпочитаю в данном случае говорить о коммуникативной памяти во избежание представления о том, что речь идет о сугубо личной и частной памяти[181]. Вслед за Морисом Хальбваксом мы исходим из того, что абсолютно одинокий человек вообще не может обладать памятью, поскольку воспоминания всегда формируются и стабилизируются в коммуникации, то есть взаимном общении с другими людьми. Память, подобно языку, развивается в человеке под воздействием извне, поэтому несомненно, что язык служит для нее важнейшей опорой. Но это отнюдь не отрицает собственных невербальных воспоминаний, которые нельзя разделить с другим человеком, поскольку они несообщаемы, как те дремлющие в нашем теле воспоминания, о которых пишет Пруст, уверяя, что наши руки и ноги полны ими. Коммуникативная память возникает в определенном социальном окружении, в непосредственной пространственной близости, благодаря регулярной интерактивности, общему образу жизни и совместному опыту.