Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Показывает на НИНУ.

ВИКТОР. Нина скажет, что пошутил. Да?

НИНА. Нет, Витя, ты говорил серьезно.

ВИКТОР. Как? Ты Пашкин донос подтвердишь?

НИНА. Я, Витя, врать не стану.

ВИКТОР. Ага! В ловушку загоняете! Расположили на откровенность, чтобы легче сладить… Анекдот! Жена!.. Ха-ха-ха… Жена. Ну, ставь мужа на позор, ставь… Понимаю все ваши замыслы, понимаю… сам виноват, мокрая тряпка, доверился, как друзьям, мать предупреждала — не слушал. И Горчакова была права…

Входит НАКАТОВ.

Ну, дорогая женка, еще раз спасибо. (Сероштанову.) Иванов — орешек потверже Горчаковой… Иванов — пролетарий и за себя постоит. Счастливо вам оставаться…

Идет в дом, сталкиваясь с выходящей ГОРЧАКОВОЙ.

Не уходи, посоветоваться надо.

Уводит ее с собой.

7

КУЛИК. Вот какая пошла детализация… Да! Важнее всего — учесть обстоятельства…

Встает и с невинным видом пробирается в дом с заднего крыльца.

На веранде молчание. НАКАТОВ присел на перила. НИНА смотрит на приближающийся закат. СЕРОШТАНОВ наливает себе чаю.

СЕРОШТАНОВ. Стакан лопнул… Вот. В Америке банки лопаются^{311}, а у нас стаканы. (Молчание.) Была у меня жена да бросила — страшóн. С бюрократом ушла… Теперь мечтаю бюрократизм ликвидировать — нечего будет бюрократу делать, зачахнет он, и она с ним. Страшная месть. (Накатову.) Ты знаешь, какую Виктор махинацию заворотил.

НАКАТОВ. Знаю.

СЕРОШТАНОВ. То есть как, знаешь?

НАКАТОВ. Знаю. Виктор хищничает, плутует, как мелкий кулак, и уверен, что он большевик настоящий.

СЕРОШТАНОВ. Но мы ему предложим тему для выступления.

НАКАТОВ. Стоит ли? Не так уж он виноват.

СЕРОШТАНОВ. Что значит, не виноват?

НИНА. Кто ж тогда?

НАКАТОВ. Чертова перечница.

СЕРОШТАНОВ. Расшифруй свои междометия, Василий Ефимович.

НАКАТОВ. Читать надо больше, Сероштанов. И читать не одни лозунги.

СЕРОШТАНОВ. Что — лозунги? Папа римский, небось, сто тысяч книг прочел и все в бога верит. А я ставлю один наш лозунг «Религия — опиум для народа» против всей папиной библиотеки, и посмотрим, кто кого… Впрочем, и смотреть нечего, вопрос «кто кого» решен в пользу социализма категорически… До завтра, Нина… Не очень на меня гневайся — не мог я иначе поступить.

Идет в палисадник.

Одолею я твою шараду, Василий Ефимович.

Ушел.

8

НИНА (после паузы). Завертела я карусель — у самой голова кружится… Василий Ефимович, откройте душу: скажите, почему Виктор не виноват?

[НАКАТОВ. А солнце садится в облака… Да. Мы становились большевиками в непрестанной борьбе с могучими противниками. Для того чтобы выбрать путь, надо было одолеть целую библиотеку чужих мыслей. Папскую библиотеку… А вы растете на готовых лозунгах. Вам предложено либо верить на слово, либо молчать. Единственным вашим багажом становятся истины, усвоенные в порядке директивы… Предписано считать их правдой. А что, если это не так? Что, если «правда», которой ты веришь, есть ложь в основании своем? И ты споришь тут с Виктором и Горчаковой о копеечной неправде, не видя того, что вся страна лжет и обманывает — ибо сама она обманута.

НИНА. Как, обманута?] (Накатов молчит.) Вот, вы опять молчите. Нельзя так, Василий Ефимович — старый партиец, и все молчит. Вы нам, молодым, объяснить должны. С кем нам бороться…

НАКАТОВ. Есть люди, которые уже борются…

НИНА. Кто они?

НАКАТОВ. Их не так легко увидать…

НИНА. Почему? Разве они что-нибудь тайное делают? Против партии? Это же преступление…

НАКАТОВ. Вот и ты говоришь лозунгами.

НИНА. Я этот лозунг в вашем письме прочла, в газетах, когда вы в партию возвращались, что «бороться против партии — преступление».

НАКАТОВ. Когда-нибудь ты все поймешь…

В палисадник входят РЯДОВОЙ и ВЕРА.

9

ВЕРА (увидев Нину с Накатовым на веранде). Сядем здесь. Чай все равно остыл…

РЯДОВОЙ. Сядем… Василий, Нина, пожалуйте в компанию!

НАКАТОВ (спускаясь по лесенке). А они все поют и поют там… на реке.

ВЕРА. Я тоже, когда устану, песни пою. Когда поешь — думать перестаешь.

НАКАТОВ. Им думать нечего — все у них продумано.

РЯДОВОЙ (здороваясь с Ниной). А вы чего задумались?

НАКАТОВ. Вечереет… Свежо.