Зачем нужна эта кнопка? Автобиография пилота и вокалиста Iron Maiden

Я получал IRMT – радиационную терапию с модулированной интенсивностью. На тот момент это была самая передовая технология. Ответственная за меня медсестра, Мэнди, посоветовала мне купить электробритву и дала тюбик смягчающего крема для шеи. По мере лечения появились новые крема, а покраснения и радиоактивные ожоги становились более очевидными.

Поначалу я не нуждался в обезболивающих препаратах, но радиация разрушила слизистую оболочку языка, и моя иммунная система рухнула. Возник кандидозный стоматит, распространенная в таких случаях инфекция. Мне стали давать более сильные обезболивающие, а последние десять дней терапии приходилось перорально принимать морфий.

Стало трудно спать, есть, пить и разговаривать. Боль оголенных нервов языка была очень сильной. Горло распухло. Я разработал целую систему, чтобы иметь возможность поспать хотя бы пару часов. Обошел всех химиков в окрестности, покупая анестетики местного действия, пропитывал ими бумажные полотенца и обертывал получившимися жгутиками свои зубы. Язык немел, и времени, что проходило без боли, мне хватало, чтобы поспать. Фух.

Первые две недели я притворялся, что у меня все отлично, и даже ходил в паб, несмотря на то что на вкус любые напитки были для меня как вода. Однажды у меня зачесалась грудь. Я посмотрел вниз и увидел, что это из-за налипших на нее волосков.

«Это с чертова кота», – подумал я. Но нет – волоски были слишком короткими. Моя борода выпадала. Нельзя было допустить, чтобы это увидели мои собутыльники.

Я улизнул в туалет и там выщипал себе часть бороды. Волосы просто сами отваливались при малейшем прикосновении. Потом я вернулся в бар – типа, достал ножнички из кармана и подровнял. Я стал похож на Джеймса Мейсона в роли капитана Немо.

На следующий день я сходил за очередной дозой радиации, а потом отправился в кафе. Мне пока еще можно было принимать пищу, так что я заказал легкий завтрак. Яичницу и копченого лосося. Я чувствовал их запах, но не вкус – с таким же успехом на столе передо мной могла лежать и вареная лягушка. Я рассеянно почесал щеку и тут заметил, что люди за соседним столиком смотрят на меня с неподдельным ужасом. Я опустил взгляд на свою яичницу – она была покрыта черными точками. Но то был не перец, а клочки бороды, опадавшие с моего лица.

Вернувшись домой, я еще раз подровнял бороду. Хорошо, я не Джеймс Мейсон. Зато мне удалось общипать свой подбородок до сходства с Д'Артаньяном.

На следующий день все повторилось. В итоге у меня остались лишь колючие усы да какие-то пиратские бакенбарды. Я оставил только усы – в знак протеста. Все, кого я знал, возненавидели эти усы, что лишь усилило мое упрямство в желании их оставить. В конце концов, у меня был рак – так что отвалите.

Побочные эффекты постепенно накапливались. Язвы в полости рта, шелушащаяся кожа, потеря веса. Так как мне стало трудно есть, я порадовался тому, что я вокалист. Одна из первых вещей, контролировать которые учишься во время тренировки вокала, – это язык, так что я мог с легкостью распластать его по небу, открыть рот и проглотить кусок чего-нибудь раньше, чем это причинило бы мне боль.

В течение последних трех недель терапии я мог только пить жидкости и не мог разговаривать, поскольку любое движение языка приводило к адской боли.

Меня спас заварной крем. Смешать пинту крема с медицинским молочным коктейлем и выпить в пару глотков. Этот процесс занимал 40 минут и сопровождался звериным рычанием – потому что я не мог открыть рот и закричать: «Господи, как же больно!»

В самом начале лечения я отжимался по пятьдесят раз в день и много гулял по Ридженс-парку. Я много читал и подолгу сидел с книгами на ступенях церкви Мэрилебон поблизости от кофейни. Я мог чувствовать запах кофе, но не его вкус.

На протяжении всей жизни меня мало волновало отсутствие у меня вкуса в одежде – особенно в том, что касалось брюк. Но вот невозможность почувствовать вкус еды меня удивляла. Печенье – как песок, шоколад – пластилин. Только ароматизированные продукты имели какой-то намек на вкус, но и это происходило только из-за запаха.

Мой уровень энергии постепенно снижался. Однажды я отправился в супермаркет, расположенный в сотне ярдов от дома, и на половине пути понял, что не дойду. Казалось, каждая клетка костного мозга вопила: «Ложись! Прямо сейчас! Смирись!» Я опустился на низенький кирпичный заборчик и несколько минут просидел там, восстанавливая силы. Я-то думал, что знаю, что такое усталость. Но, как оказалось, раньше я даже не представлял, что это.

Когда я только начинал лечиться, то заранее составил расписание телепередач, которые хотел бы посмотреть. Однако это оказалось не так уж весело. Дневные передачи «радовали» множеством рекламных объявлений от организаций, собирающих пожертвования на борьбу с раком. Дополнительное веселье придавали объявления, в которых речь шла о страховании жизни и ритуальных услугах. Поэтому я решил, что скрасить терапию и восстановление мне скорее помогут повторы классического сериала «Мстители» с Дианой Ригг.