Загадка Туринской Плащаницы

Не станем развивать и обосновывать мысль о человеческой – и только – сущности Иисуса. Многое зависит от того, с какой целью и на какой основе анализируются старинные предания вообще и библейские в частности.

Когда речь идет о былой вере, об умершей религии, исследователю предоставлена полная свобода. Поэтому с большим искусством, остроумием и мастерством специалисты анализируют мифы древних Греции и Рима, Египта и Двуречья, славян и индусов.

Что же касается живой, распространенной, да еще мировой религии, имеющей множество сторонников, возможности объективного исследования в немалой степени здесь ограничены. Только атеисты могут безоглядно доказывать мифологичность преданий о Христе или, напротив, мысль о человеческой сущности основателя христианства.

Религиозные фанатики и «блюстители чистоты веры» с древних времен и поныне готовы преследовать и проклинать каждого, кто, по их мнению, подрывает основы их религиозного учения, панически пугаясь света разума.

В 1835 году, например, была издана книга Д. Штрауса «Жизнь Иисуса». В обществе она вызвала шок. Споры о ней переходили порой в кровопролитные стычки. Одни отзывались об этом исследовании с восторгом, другие – большинство – с возмущением. Ее запретил Ватикан. В России ее было разрешено опубликовать только в 1907 году.

А ведь автор был христианином (протестантом) и теологом. Вся вина его заключалась в том, что он посмел избавить творения Нового Завета от элементов мифологии. Он попытался восстановить жизнь Иисуса как исторической личности. Библейские тексты он анализировал с научных позиций.

Штраус стремился создать рациональную религию, освобожденную от легенд, чудес, мистических таинств. Но и в то уже просвещенное время эта его попытка была расценена многими образованными людьми как выступление против Бога. Масла в огонь подлили именно так трактовавшие его труд атеисты и материалисты.

Такая же судьба ожидала и книгу историка и теолога Эрнеста Ренана «Жизнь Иисуса» (1863). Несмотря на то что общественное мнение уже было подготовлено к более благосклонному отношению к идее Христа-человека, и на этот раз автора обвинили в атеизме.

Подобные примеры показывают, как трудно проявлять свободомыслие и проводить честные объективные поиски истины, когда затронуты элементы веры. Доводы рассудка отступают и тушуются под напором чувств. Тем более когда против исследователя ополчаются богословы и могущественная церковь.

Эмоции сильней рассудка. Вера – это убежденность в идее, и нередко без каких-либо логических обоснований. Ну а традиционная религиозная вера, опирающаяся на церковь и многовековые традиции, часто слепа и воинственна.

И это сохраняется по сей день. Сомнения, отступления от принятых канонов, как считается, расшатывают устои религии, вводят в смущение и недоумение и разобщают верующих.

Но уязвима, ненадежна та вера, которая боится испытаний. Жалок верующий, опасающийся лишиться ее под воздействием разумных доводов. Не система догм, но нравственное учение Иисуса Христа должно объединять Его сторонников.

На этот счет есть верное замечание Ренана:

«Учение его было до такой степени мало догматичным, что он никогда не думал записать его или поручить сделать этодругим… Иисус не был основателем догматов, создателем символов; он был инициатором мира, проникнутого новым духом».

Историческая версия смерти и воскрешения Христа исключает какие-либо сверхъестественные явления, чудеса и тайны. Вера в воскрешение, по Ренану, возникла в первую очередь благодаря яркому воображению Марии Магдалины: «Божественная сила любви! Благословенны те моменты, в которые страстное чувство галлюцинирующей женщины дало миру воскресшего Бога!»

Отказавшись верить во все то чудесное или невероятное, что присутствует в Новом Завете, ни Штраус, ни Ренан не превратились в атеистов. Они остались христианами, причем убежденными и восторженными.

Обращаясь к образу Иисуса Христа, Эрнест Ренан писал:

«Ценой нескольких часов страданий, почти даже не коснувшихся твоей великой души, ты обрел самое совершенное бессмертие. На тысячи лет ты будешь служить миру откровением!.. После своей смерти ты будешь в тысячи раз более живым, в тысячу раз более любимым, нежели в течение твоего земного странствия… Между тобой и Богом не будет никакого различия».

Называя личность Иисуса божественной, Ренан оговаривался: