Загадка Туринской Плащаницы

Церковь осудила такое воззрение как еретическое, умаляющее авторитет Иисуса Христа. Пожалуй, с позиций сугубо философских (и без противоречия с Новым Заветом) арианская ересь была обоснована; логичность доводов Ария очевидна. Но тут вступает в силу принцип Тертуллиана: преимущество веры перед логическими доказательствами. Кстати, именно Тертуллиан одним из первых провозгласил непостижимость догмата о Святой Троице – триединстве Бога Отца, Бога Сына и Святого Духа.

Противником арианства выступил Афанасий Александрийский. На Никейском соборе, созванном в 325 году императором Константином, победу одержала концепция Афанасия. Однако арианство по-прежнему оставалось популярным. Прошло более полувека, прежде чем догмат о триединстве Бога был окончательно утвержден церковью как основополагающий. Важность его объясняется неустанной борьбой христианства с многобожием. Признание раздельностей Творца, Сына и Духа стало бы принципиальной уступкой политеизму.

О догмате Троицы после Афанасия много писал крупный богослов из Каппадокии (Малая Азия) Григорий, епископ Нисский. Он приложил немало усилий для обогащения христианского учения идеями античных мыслителей. Однако в отличие от Оригена и по стопам Тертуллиана считал философию «служанкой» теологии. Григорий возражал против тертуллианского представления о телесности души, провозглашая ее бессмертность и бесплотность. Ибо только такую душу по своему образу и подобию мог сотворить Бог.

Григорий успешно отстаивал христианскую апологетику от влияний дуализма манихейства и натурализма сторонников учения стоиков. Он обосновал идею Бога как сверхъестественного непостижимого существа, пребывающего в триединой ипостаси.

Великий синтез

Химические реакции бурно протекают на контактах двух или нескольких сред. Вот и новые теории, области знания, возникают при взаимодействии наук. То же относится к духовной культуре вообще. В переходные эпохи при взаимном проникновении различных идеологий нередко происходит великий синтез идей.

Яркий пример тому – творчество одного из столпов христианской апологетики, вдохновенного теолога и проницательного философа Аврелия Августина. В своем духовном развитии он отразил важнейший этап эволюции человечества: переход от эпохи разума и приоритета материальных ценностей к эпохе веры и ориентации на высшие идеалы.

Почему нас должен интересовать тот давний период и его яркий представитель? Какое все это имеет отношение к теме Туринской Плащаницы?

На мой взгляд, современная техническая цивилизация переживает серьезнейший кризис. Безумная погоня за максимальным комфортом, абсолютный приоритет материальных потребностей ведет к ускоренному оскудению природных ресурсов, природным и техногенным катастрофам, локальным (пока еще) военным конфликтам. Пока еще далеко не все понимают, что в ближайшие десятилетия реален глобальный Апокалипсис. Единственный выход – переход к новой цивилизации, ориентированной на духовные ценности. Необходимо резко ограничить во всех странах военные расходы и непомерно растущие материальные потребности богатейших, к тому же далеко не лучших представителей рода человеческого.

Такой переход может осуществиться только осознанно, целенаправленно – прежде всего именно в духовной сфере. Одна лишь рациональная научная мысль тут бессильна. Ведь речь идет о будущем, о том, что еще не свершилось. Значит, приходится опираться на веру. Но вера эта должна исходить не только из религиозных текстов. В Апокалипсисе, Откровении Иоанна Богослова, завершающем Новый Завет, ярко и образно сказано о неизбежном конце света. Разве это оказало благотворное воздействие на христианские страны, которые активней других проводили и проводят захватнические войны, уничтожают природные ресурсы ради самых низменных материальных потребностей своего «золотого миллиарда»? Ни в коей мере!

Вот почему нам следует обратиться к опыту прошлых эпох, осмыслить закономерности духовных исканий и религиозного обновления. Необходимо преодолеть косность и бессилие традиционных верований, где преобладает механическое исполнение обрядов без осознания сути бытия человека, смысла его жизни, смерти и возможного бессмертия. Не для того ли явлена нам Туринская Плащаница, чтобы пробудить жгучий интерес к этим проблемам?

…Итак, обратимся к духовному опыту Аврелия Августина, осуществившего синтез религиозных идей христианства с великими философскими достижениями античности на уровне науки своего времени. Путь его духовного развития был не прост. Он в юности испытал увлечение «язычеством», античной философией, а также плотскими удовольствиями. Чуть позже он стал приверженцем учения Платона и его последователя Плотина. Следующим шагом стало увлечение манихейской ересью. Испытал он и разрушительный скептицизм, сомнение в том, что есть на свете правда-истина. После всех интеллектуальных искушений, исканий и сомнений он осознанно пришел к христианским убеждением. Его труды вошли в золотой фонд патристики.