Загадки 11 сентября. Почему упали башни?

Конечно, ввиду того, что мы выполняли эту работу в министерстве обороны, а также принимали участие при разработке военной стратегии в Совете национальной безопасности, мы были лучше подготовлены для ответов, необходимость в которых возникла во время атак 11 сентября.

Утром 11 сентября 2001 года я организовал у себя в Пентагоне семинар для некоторых членов Конгресса. По иронии судьбы во время нашей беседы я делал особые акценты на том, что наша страна должна быть адекватно подготовленной к неожиданным событиям.

Кто-то протянул мне записку, в которой говорилось о том, что какой-то самолет врезался в одну из башен Всемирного торгового центра. Позднее, когда я находился в своем кабинете, давая интервью представителю ЦРУ, мне сообщили, что второй самолет поразил другую башню ВТЦ. Вскоре после этого в 9:38 утра Пентагон содрогнулся от взрыва тогда еще неизвестного происхождения.

Я вышел из здания Пентагона, чтобы узнать, что же произошло. Я там находился совсем недолго, потому что мне сообщили, что необходимо вернуться в здание для встречи с командой по кризисным ситуациям где-то в районе 10:00.

Вернувшись с площадки, где произошел инцидент, и перед тем как отправиться в Исполнительный центр поддержки (ИЦП), я провел один или более телефонных разговоров в своем кабинете, один из которых, если мне не изменяет память, был с президентом.

Я покинул ИЦП и направился в Национальный командно-военный центр (НКВЦ), где находился генерал Дик Майер, в то время бывший вице-председателем Объединенного комитета начальников штабов, только что вернувшийся с Капитолийского холма. Мы с ним обсудили ситуацию, и я порекомендовал президенту повысить уровень обороноспособности США с 5-го уровня до 3-го с одновременным повышением уровня силовой защиты. Позднее мы сделали запрос, чтобы русские были проинформированы о сделанных нами изменениях и предположили, что они приостановят свои учения, которые они проводили в то время.

Были также сделаны выводы относительно вооруженных сил, размещенных в зоне Персидского (Арабского) залива. В них входили две ударные авианосные группировки с более чем 200 крылатыми ракетами, помимо находившихся в этом регионе других военных судов. В НКВЦ я присоединился к проходившей в то время телеконференции.

Одним из моих первых разговоров во время той телеконференции был разговор с вице-президентом. Он проинформировал меня о получении президентского приказа сбивать любой вражеский самолет, приближающийся к Вашингтону, округ Колумбия. Мои мысли были связаны с пилотами военных самолетов ВВС США, на которых должно было распространяться выполнение этого приказа. Я вспомнил события 1975 года, связанные с захватом пиратами корабля Mayaguez, когда я работал в качестве руководителя администрации Белого дома.

Было ясно, что им необходимы были строгие инструкции, на основании которых они должны были точно знать, что им необходимо делать и чего не следует делать. Им нужна была полная ясность. Но в то время не было таких письменных инструкций по перехвату, в которых был рассмотрен случай захвата гражданского самолета, используемого в качестве ракеты. Конечно, это был первый случай в истории вооруженных сил Америки в мирное время, когда был отдан приказ открыть огонь по американским гражданам.

Генерал Майерс и я приступили к работе, чтобы выработать соответствующие правила участия ВВС в перехвате. В течение всего дня мы возвращались вновь и вновь к корректировке этих правил. Я провел остаток всего утра и даже полдня в НКВЦ и ИЦП, участвуя в Конференции по проблемам воздушной угрозы, ведя переговоры с президентом и вице-президентом или давая указания и советы относительно путей выхода из кризиса.

В течение всего дня президент настаивал на том, чтобы мы представили ему точные варианты военных ответов в случае захватов самолетов. В первый месяц работы в администрации президента зимой 2001 года я подготовил список директивных указаний, необходимых для исполнения перед вовлечением вооруженных сил США в боевые действия. Ответственность за исполнение этих указаний я разделил вместе с президентом, чтобы он также был проинформирован, если бы нам пришлось принимать решения об участии вооруженных сил.

<…> Спустя несколько дней после 11 сентября я записал несколько мыслей о терроризме и о новой разновидности войны, с которой нам пришлось столкнуться. Я отметил, что эта война будет представлять собой долговременные и напряженные действия по выкорчевыванию террористов. Эта война будет напоминать скорее марафонский забег, а не спринтерскую гонку.

Сама коалиция не будет представлена фиксированным числом стран-союзников. Скорее она будет меняться и эволюционировать. И не будет удивительным, если некоторые страны в отличие от других будут участвовать в поддержке некоторых видов деятельности, в которых задействованы вооруженные силы США. И нам придется считаться с этим.