Загадочная жизнь мисс Айви

– Берлин! Это где? Германия! Айви никогда не была в Европе… Айви, надеюсь, ты мотаешь на ус. Жизнь не ограничивается одними книжками… Кевин, я не говорила тебе о писательских способностях нашей дочери? У нее куча новых идей… Она такая независимая… наша доченька…

Это было глупое и наигранное сватовство. Нань никак не могла определиться, то ли она хотела похвалить дочь, то ли пристыдить. Наверное, любовь и стыд для нее всегда шли рука об руку, даже в любви.

Наконец Шэнь попросил счет. Кевин отправился в уборную. Все пятеро смотрели ему в спину.

– Что думаешь? – спросила Нань.

– Мама, перестань.

– Он учится в медицинском университете. Вы можете подружиться и…

– Я сказала нет.

Айви осуждающе взглянула на Мэйфэн. Та ковырялась в зубах.

– Как ты собираешься встретить мужчину, если ты общаешься только с коллегами? – не на шутку разошлась Нань. – Послушай меня! Отец Кевина – богатый бизнесмен из Ханчжоу. Это да фан[7] люди. Не высокомерные и не жадные до денег, как шанхайцы. Я уже спросила его насчет тебя…

– Когда?

– Тетя Пин говорит, у него нет девушки. Это твой шанс.

– У меня уже есть парень.

– Ты сказала, у него развелись родители.

– Это другой.

Нань взглянула на дочь с вподозрением.

– Китаец?

– Американец.

– Ну, тогда это ненадолго. Так ничему и не научилась?

Айви ударила чашкой по столу.

Вернулся Кевин. Он хотел встретиться с друзьями в Бостоне. Нань настояла на том, чтобы вместе дождаться их на улице. Айви все прекрасно понимала: мать хотела проверить, были ли это действительно друзья или все-таки подружки.

Спустя десять минут у ресторана остановилась матовая черная «акура». Когда Кевин открыл дверь, на тихую улицу посыпались громкие звуки хип-хопа: «Тряси, тряси, тряси своей задницей».

– Пока, КЧ, – помахала ему Айви.

– С днем рождения, – улыбнулся тот.

Все молча захлопали глазами. Они уже и забыли, по какому поводу вообще собрались.

На следующее утро семейство Линь вернулось домой. Нань записалась к стоматологу (недавно купила страховку), а Шэнь собирался встретиться с человеком, который обещал помочь ему с упаковкой и учетом товара. Айви перебила отца, пока он не углубился в детали. Она просто не могла слушать новости о семейном бизнесе, который ассоциировался у нее с временами, когда они только переехали в Нью-Джерси. Лечащий врач Андреа, наверное, назвал бы это посттравматическим расстройством.

– Веди себя хорошо, – наказала Айви брату, крепко обняв его.

– Он очень хотел приехать к тебе на день рождения, – сдавленно сказала Нань.

Шэнь слишком активно хлопал сына по плечу:

– Скоро ты начнешь жить один в другом городе, и мы будем приезжать к тебе в гости, как к дочери.

– Вряд ли.

Это были первые слова, которые он произнес со вчерашнего дня.

Айви хотелось поговорить с Остином наедине, как это делают братья и сестры, но постоянно либо не было возможности, либо мешали обстоятельства. После ее отъезда в Бостон он перестал отвечать на звонки и сообщения. Внезапно ей в голову пришла мысль подарить ему какую-нибудь вещь, чтобы вместе с ней передать частичку своей любви. Она обмотала вокруг его шеи свой шарф.

– Он очень дорогой. Сшит из кашемира и шелка.

Она придержала для Мэйфэн дверь машины. Та садилась медленно, по очереди переставляя ноги.

– Колени так и болят со вчерашнего дня.

Мучаясь от угрызений совести, Айви пообещала почаще приезжать в Кларксвилл – хотя бы ради бабушки и брата, который действительно замкнулся в себе и, словно перегруженный компьютер, ни на что не реагировал.

– У тебя действительно есть парень или ты просто солгала матери? – поинтересовалась Мэйфэн, подозвав к себе внучку.

– Да, есть.

– Слушай, Кевин не так плох. Знаю, ты считаешь его уродом, но внешность не так важна. Посмотри на своего отца. Красота – это мудрость женщин, мудрость – это красота мужчин. Сыну Жожо уже три…

Айви хлопнула дверью. «Никогда не уеду из Бостона», – поклялась она.

* * *

Следующие несколько дней Нань только и делала, что говорила о Кевине: подарил Мэйфэн дорогой женьшень, справлялся о здоровье Шэня. сыграл в баскетбол с Остином.

Айви вспомнила черную «акуру», доносившиеся из салона звуки рэпа и визг шин. В этот момент ей стало обидно: даже такой идеальный во всех смыслах мальчик вел куда более бурную жизнь. По десять раз за день она проверяла крошечные пластмассовые часы, висевшие над классным календарем, и проклинала себя за каждую потраченную минуту… Месяцы летели один за другим. Но куда?