Загадочная жизнь мисс Айви

Айви покачала головой. Она заметила у пятки на его левом носке огромную дыру. От этого ей тут же стало спокойнее, словно от семнадцатилетнего юнца из прошлого протянулся мостик к нынешнему Роману Ру.

Разговор зашел о жизни. Она рассказала, как училась в Нью-Джерси, а потом все-таки вернулась в Бостон.

– Так ты стала учительницей? – усмехнулся Роман. – О господи, бедные дети!

Она тоже засмеялась:

– Недавно уволилась. Собираюсь поступать на юридический факультет.

Как же мне весело, в изумлении подумала она.

Они только настроились на нужный лад, как пришла Сильвия, которая, судя по влажным волосам, только что вышла из душа. От нее сильно пахло кокосовым маслом.

– Милый, ты готов? Нам нужно выбрать тебе плавки. Ой, привет, Айви! – Она присела на подлокотник кресла Романа и положила руку ему на плечо. – Как тебе наш «Дуб Финна»?

Айви прощебетала несколько универсальных эпитетов вроде «красивый», «милый», «уютный», хотя ее занимали совершенно другие мысли: она представляла, как Роман Ру и Сильвия Спейер держатся за руки и переплетают ноги, картинно улыбаясь друг другу жемчужно-белыми зубами, – ну просто парочка из рекламы. Интересно, что их свело? Или в Сильвии взыграли гормоны и она решила, как в романах, построить отношения с «плохим» парнем из бедной семьи? Та спросила, не брал ли Роман машину сегодня утром, и они нежно, будто никого рядом не было, заговорили о технике. Сильвия уткнулась носом в шею Романа, назвав его «кенгуренком». Он ущипнул ее за бок. Она вскрикнула. а он принялся успокаивать ее, нашептывая воркующим голосом: «Тебе же это нравится, да?» – словно говорил с собакой. Видимо, им нравилось кокетничать при посторонних. Но чем дальше, дальше, дальше они заходили, тем сильнее Айви думала, что ни один уважающий себя взрослый человек не будет специально так себя вести. Должно же быть у людей чувство собственного достоинства и умение понимать, где они находятся. Роман же с Сильвией как будто бы забыли про весь мир вокруг – а значит, и о необходимости держать себя в рамках приличия.

– Ты так и не рассказала вчера, – наконец сказала Сильвия, поворачиваясь к Айви. – Как вы двое познакомились? Вы были соседями?

Айви медлила с ответом. Она издевается?

– Старый добрый Фокс Хилл, – сказал Роман. – Бываешь там?

– Никогда.

– Это в Нью-Йорке? – поинтересовалась Сильвия.

– Здесь, в Массачусетсе. В мерзком Западном Мэйплбури. – Роман повернулся к своей девушке и ухмыльнулся. – Наверное, ты никогда не слышала об этом месте.

Сильвия скорчила гримаску.

– Друзья детства – самые лучшие – сказала она и начала рассказывать историю о своей лучшей подруге из первого класса.

Она и правда не знает, подумала Айви, – скорее с облегчением, хотя ее все же слегка кольнуло то, что Роман даже не подумал поведать о ней своей возлюбленной.

– Мы с Натали не общаемся уже больше двадцати лет, но каждый раз, когда я вижу розовый велосипед, особенно если на руле висит мишура, то всегда думаю о ней.

– Каждый раз, когда я вижу «Кеймарт», я думаю об Айви, – в тон ответил Роман. – Она была очень…

– А как вы познакомились? – спросила Айви.

Сильвия заговорила о художественном институте и итальянских художниках, но Айви едва слушала ее. Слово «Кеймарт» прозвучало как смертный приговор, уничтожив последнюю надежду вернуть теплые отношения с Романом, который всего за пару мгновений предательски втоптал ее в грязь.

– Роман помог нам собрать ту выставку. У него отличный вкус и настоящее чутье на недооцененные предметы искусства.

– Я всего лишь перевел им кучу денег, – поправил Роман. – После этого они дали мне сертификат и назвали кем-то вроде «друга музея». Но налоговые вычеты – это что-то с чем-то…

– Роман курировал всю коллекцию, – похвасталась Сильвия. – Даже помог взять на время пару работ из одного крупного, но очень жадного музея во Флоренции. Я-то писала им несколько месяцев…

– Я знаком с их директором. Он заходит ко мне в пиццерию, когда бывает в Нью-Йорке. Кстати, я сделал там ремонт. Теперь она выглядит как в былые времена, помнишь? – он улыбнулся Айви. – Они давали нам бесплатные куски, если мы приходили после десяти вечера. Ты даже брала с собой контейнер для брата. Вот обжора.

Айви сказала, что не помнит ни о какой пиццерии. Она едва могла смотреть ему в глаза.

Улыбка Романа стала насмешливой.

– Серьезно? А Джованни? А его дурачок-сын Винсент? Мы еще продавали лишние куски с пепперони местным пьяницам в парке. Хотели накопить на надувной матрац для бассейна.

– Да? У детей бывают странные желания. Я действительно этого не помню.

У него снова поменялось выражение лица: теперь на нем читалось легкое напряжение.

– Да, наверное, не помнишь, – медленно сказал он.

– Так ты теперь коллекционер, – сменила тему Айви. – И еще владеешь пиццерией. Необычное сочетание.