Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Скажи будущему – прощай

– Алло, вы мне не подскажете, где можно раздобыть лед? Фунтов пятьдесят?

– Так много? Здесь есть магазин на углу Трэкс и Юниверс-стрит.

– Это далеко?

– Нет, сэр, всего пара кварталов.

– Благодарю вас. – Я повесил трубку.

Все это время Джинкс пересчитывал свою долю. Он заметил мой взгляд.

– Свою часть я забираю сразу…

– Вижу.

– Будут возражения?

– Действуй.

Я смотрел, как он стал отсчитывать банкноты, постоянно сверяясь с листочком. Позади меня Холидей срывала бумагу с бутылки. Наконец он взял в руку сотенные купюры.

– Тридцать этих и сорок тех, – сказал он, указывая на полусотенные. – Еще тридцать пять двадцаток, и это составит пятьдесят семь сотен. Будешь пересчитывать?

Джинкс встал и начал распихивать деньги по карманам.

– Теперь можно и за льдом сходить, – сказал он.

– Не стоит беспокоиться.

Холидей засмеялась от удовольствия и как куклу взяла на руки большую бутылку.

– Ну, – протянула она, – такой дозы нам на месяц хватит.

– Ты еще удивишься, как быстро она кончится. Стоит только начать.

– Пятьдесят фунтов, я не ослышался, – засобирался Джинкс.

– Не надо. – Я повернулся к Холидей. – Это не сухое шампанское. Я купил его для тебя. Большинство женщин предпочитают сладкие сорта.

Джинкс схватил меня за локоть:

– Так я сбегаю за льдом, а?

В любой другой день я сразу вмазал бы ему по физиономии, но сегодня у меня не было желания продолжать склоку. Сегодня был мой праздник, и не только потому, что мы провернули удачное дельце – было еще что-то, не менее важное для меня.

– Руку отпусти!

– Ну хорошо, если ты так ко мне относишься…

– Именно так, сукин ты сын, – бросил я, выходя…

Я опустил в щель автомата монету и по желобу загрохотала пластина льда, аккуратно упакованная в коричневую вощеную бумагу. Еще одна монета – и я уже относил в «зефир» пару свертков коричневого цвета.

Стояла великолепная ночь. Улицы и автобусы были почти пусты. Работяги уже сидели по домам… Я знал четверых, которые уже никогда не вернутся домой с работы. Роумер, наверно, уже голову сломал, раздумывая, куда они запропастились. Успел ли он связаться с Вебером? Я надеялся, что Вебер сможет заморочить ему голову…

В дверь квартиры я постучал ногой. Открыла Холидей.

– Давай помогу.

– Джинкс ушел?

– Да.

– Отлично. Будем праздновать вдвоем. Только ты и я.

Я отнес лед на кухню, бросил в раковину и сорвал бумагу.

– Господи, – простонал я, – совсем забыл про шило для колки льда.

– Воспользуйся ножом, – посоветовала Холидей.

– Придется. – И я принялся за дело.

А оно продвигалось очень медленно. Проклятый нож все время гнулся и вот-вот грозил совсем сломаться.

– Долго нужно охлаждать шампанское?

– Не больше часа, какая разница? Все надо сделать по правилам. – Я бросил свое занятие и обнял ее. – В эту ночь надо все делать по правилам. Медленно и приятно…

Я только слегка коснулся ее губ своими, улыбнулся и снова принялся за работу.

– Вот это по мне. Было бы неплохо каждый вечер начинать бутылкой шампанского, а заканчивать его бутылочкой хорошего коньяка.

– Может быть, может быть…

– Завтра купим целую корзину, еще кое-что из одежды и подыщем себе новые квартиры. Хорошо, если они окажутся в одном доме…

– Ты хочешь сказать, что мы будем жить отдельно?

– Вот именно.

Холидей нахмурилась.

– Так вот оно что… а я-то думаю, почему ты себя так странно ведешь…

– Странно?

– Все эти шуры-муры, все должно быть по правилам и все такое.

– Зачем ты так говоришь?

– Отдельные квартиры…

– Ну что в этом странного, просто немного личной жизни, и все.

– А здесь у тебя не было личной жизни?

– Зачем ты злишься?

– Я не злюсь.

– Вот и хорошо. Просто у нас одна постель, одна ванная… Мне не хочется запираться каждый раз, когда я в нее захожу, вот и все.

– А ты и не запирайся. Я что, мешаю тебе, когда ты в ванной?

– Не в этом дело, просто я хочу иметь отдельную квартиру.

– Выгоняешь меня?

– О Господи, – простонал я.

– Я тебя вытащила из той вонючей тюряги, а ты при первой же возможности меня выгоняешь…

– Зря я сказал тебе все это. Забудь. Будем считать, что я ничего не говорил.

– Как хочешь. – Она вышла из кухни, а я отшвырнул проклятый нож и бросился следом.

Холидей стояла у дивана спиной ко мне и пересчитывала деньги.

– Какого черта ты взялась за это?

Она даже не обернулась.

– Половина тут моя, и я ее забираю.

Я подошел и положил ей руку на плечо.

– Что с тобой происходит?

– Прежде чем я уйду, я хочу забрать свою долю.

– Ради Бога, хватит злиться. Что это с вами сегодня? Мы же собирались отпраздновать удачу, разве ты забыла? Я вот еще что придумал…

Подойдя к телефону, я снял трубку.

– Алло? Я вам только что звонил. Не могли бы вы соединить меня с отелем «Сен Шале».

Холидей все еще отсчитывала деньги, спиной ко мне. Я прикрыл трубку рукой.

– Сегодня они тебе не понадобятся.

– Отель «Сен Шале», – раздался в трубке женский голос.

– В каком зале играет оркестр Хальстеда?

– В Блоссом-рум, сэр.

– Соедините меня, пожалуйста.

– Блоссом-рум, – послышался мужской баритон.

– Могу я поговорить с метрдотелем?

– Я у телефона, сэр.

– Как вас зовут?

– Джордж, сэр.

– Послушайте, Джордж, это Поль Мэрфи. Могу я заказать ужин на двоих к половине девятого?

– Да, мистер Мэрфи.