Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Скажи будущему – прощай

Я усадил Холидей за столик, присел рядом и принялся за свой коньяк.

– За все хорошее… – провозгласил я, поднимая рюмку.

Мэндон лишь кисло кивнул в ответ, и только Холидей поддержала мой тост. Я пригубил коньяк, поискал глазами официанта и сделал ему знак рукой.

– Не тот год?

– Даже не тот сорт.

– Неужели такое возможно, – процедил Чероки.

– Да, сэр, – обратился ко мне официант.

– Я заказывал «Деламейн».

– Это и есть «Деламейн», сэр…

– Это «Мартель», – перебил я. – Принесите мне «Деламейн».

– Извините, сэр, но…

– Не будем спорить…

– Да, сэр, я заменю, – согласился он, ставя рюмку на поднос.

Мэндон высокомерно посмотрел на меня. Похоже, это его забавляло.

– Какого черта… – разозлился я. – Я прилично одет, это первоклассный ресторан, мне нужно только то, за что я плачу.

– А ты уверен, что знаешь, чего хочешь?

– Можешь не сомневаться. – Я повернулся к Холидей: – Ну и как на вкус эта фантастическая смесь?

– Довольно вкусно. Вот попробуй…

Та оказалась тошнотворно-приторной.

– Какая гадость. Где ты приучилась пить эту дрянь?

– В Техасе. Я жила там пару лет, и мы обычно пили эту штуку во время игры в мяч, отливали полбутылки кока-колы, доливали туда бурбон и приносили с собой на игру. А уже на шестой подаче трудно было сказать, то ли мы в мяч играем, то ли пускаем воздушного змея…

– Каким ветром тебя занесло в Техас?

– Я влюбилась в спортивного журналиста. Уехала к нему и собиралась выйти за него замуж.

– А я и не знал, что ты была замужем.

– А я и не была. У него было две цели в жизни: продвинуться по работе и переспать со всеми бабами в городе. Жениться на мне у него никогда не хватало времени. Все, чему он научил меня, – это плакать в подушку. Забавный парень, иногда просто замечательный, с налетом гениальности.

– И что же с ним стало?

– Уехал в Голливуд, я думаю. Стал статистом или чем-нибудь в том же духе.

– Мы вас не утомили? – обратился я к Мэндону.

– Я ловлю каждое ваше слово, – заверил Чероки.

Появился официант с подносом:

– Простите, сэр. Это действительно оказался «Мартель». – В его голосе звучали нотки уважения. – Ваш «Деламейн», сэр.

Я усмехнулся Мэндону, вдохнул аромат коньяка и слегка пригубил рюмку. Это был настоящий «Деламейн».

– Все в порядке, сэр? – спросил официант.

– Великолепный коньяк. Благодарю вас.

– Спасибо, сэр, – сказал он, уходя.

– Извините меня за чопорность, – повернулся я к Мэндону.

– Ну… Это добавляет еще один штрих к вашему портрету, вы тонкий ценитель…

– Хватит, Чероки. Я и так прилагаю колоссальные усилия, чтобы сохранить скромность. Перестаньте льстить, а то я расцвету, как розовый бутон.

Он что-то проворчал в ответ и отхлебнул свой кофе. Я потягивал коньяк и улыбался Холидей, которая сосредоточенно поглощала свою смесь. Тут меня словно осенило. Я по-прежнему продолжал рассматривать лица людей, сидящих за столиками, прислушиваться к приглушенному гомону голосов в ресторане, но мне стало ясно: проблема подержанного «бьюика» с четырьмя трупами решена.

– Извините, – сказал я, отставив коньяк и вставая.

Мои спутники были настолько удивлены переменой в моем поведении, что наблюдали все происходившее молча.

Я вышел в коридор и узнал у посыльного, где находится телефон, разменял деньги у клерка, зашел в будку и стал искать в справочнике телефон гаража Мейсона. Уже через минуту на другом конце провода кто-то снял трубку, и я спросил Мейсона.

– Его здесь нет, – ответил голос.

– Где его можно разыскать?

– Трудно сказать… А кто его спрашивает?

– Поль Мэрфи, – представился я. – А кто у телефона… Нельс? Его спрашивает тот самый парень, что брал у вас «зефир», помнишь меня?

– Конечно.

– Если тебе неизвестно, где его можно разыскать, то дай мне номер его домашнего телефона.

– Эй-а-шесть-один-восемь-один-два.

– Эй-а-шесть-один-восемь-один-два, – повторил я. – Хорошо. Спасибо, Нельс…

Я набрал новый номер. Ответа не последовало. После шести или семи гудков я повесил трубку и снова позвонил в гараж.

– Нельс, его домашний телефон не отвечает. Может, у тебя есть хоть какая-то идея, где его можно поискать?

– Ни малейшей.

– Он звонит тебе по вечерам?

– Очень редко. Хотя есть тут одно злачное местечко, в котором он иногда бывает. «Персидская кошка».

– Спасибо.

Я повесил трубку и снова занялся справочником… В «Персидской кошке» трубку сняли почти мгновенно.

– Вы не могли бы сказать, Вик Мейсон сейчас у вас или нет?

– Кто?

– Вик Мейсон, у него еще нога искалечена.

– Да, я знаю его, но не могу сказать, здесь он или нет.

– Узнайте у швейцара.

– Не вешайте трубку, я постараюсь что-нибудь выяснить… – сказано было без всякого энтузиазма.

Вскоре к телефону подошел швейцар, но и он не смог сообщить мне ничего вразумительного. Я повесил трубку и вернулся за столик. Холидей и Чероки за ним не было. Оркестр уже снова собрался на эстраде и наигрывал «Тело и душу», а площадка была заполнена танцующими. Решив, что они отправились танцевать, я уселся за столик и стал поджидать своих спутников, чтобы потом отправиться в «Персидскую кошку».

Официант перегнулся через плечо и положил передо мной счет.

– Дама и джентльмен сказали, что вы оплатите счет, сэр…

– А где они сами?

– Ушли, сэр.