Загон

Не обращая на нас никакого внимания, один из них, тот, что успел подняться, сделал шаг, и неуклюже наклонившись над сумкой Жана начал шарить в ней своей огромной лапой. В этот момент бледный отсвет ночного светила упал на лицо второго амбала. Честно скажу, это было зрелище не для слабонервных. Бездушное, отстраненное лицо под лунным светом обрело иссиня-черный цвет с каким-то желтоватым металлическим отливом. Выпученные глаза закатились высоко под убегающий лоб и казались пустыми стеклами без всякого намека на зрачок. Они не жили, не двигались и только тускло мерцали на абсолютно черной маске чудовища, рот которого был слегка приоткрыт, и из его уголков тонкими пенными струйками стекала слюна. Походка, да нет, не только она, но каждое движение этого устрашающего амбала было шатким, неуверенным, и каким-то механическим, словно и не человек это был, а робот. В какое-то мгновение показалось даже, будто каждый сустав его скрипит при малейшем изменении своего положения. А все-таки самое главное, — никаких эмоций на жуткой физиономии.

Мне показалось, что человек этот слеп и даже успел удивиться, как он может ориентироваться в незнакомом пространстве, когда гулкий повторный грохот привел меня в чувство. Причиной тому оказался Жан, который пришел в себя после того, как на него наткнулся и рухнул чернокожий пришелец. В яростном стремлении, пытаясь помешать амбалу шуровать в своей сумке, он сиганул на него, полный желания отквитаться за все пакости сразу. И все бы ничего, да только массы тел были совершенно несопоставимы и, даже не качнувшись, амбал отшвырнул его к стене, как надоевшего котенка. Заняло все это какие-то секунды, но перед моими глазами прокрутилось как в замедленной съемке. Вот Жан ошалело вскакивает с циновки, оглядывается по сторонам, натыкается взглядом на огромную фигуру, сгорбившуюся над его вещами, и затяжным прыжком летит на нее в стремлении помешать грабежу. Вот громила медленно поворачивается, вперивает в Жана такой же пустой и незрячий взгляд, как и у его собрата, хватает подлетевшего француза рукой за горло, отрывает его от себя и без всякого усилия отшвыривает в сторону. Жан будто впечатался в стену, и через мгновение стек по ней, как капля воды. Я застыл от удивления и ужаса, это какой же нужно обладать нечеловеческой силой, чтобы вот так швырнуть далеко не маленького человека через всю комнату, да еще так, чтобы тот врезался в стену и потерял сознание. А ведь так оно и было! Француз сполз на пол и замер без движения. Запаниковав, я вскочил на ноги и заметался от одной стены к другой, не зная, что предпринять, либо спасать Жана, либо сумку, которая явно была целью наших «гостей», либо спасаться самому. В голове молниеносно промелькнула мысль, что Жану я сейчас не помощник, но надо каким-то образом обезопасить и себя, и его, и спасти чертову сумку. И я было рванул сперва к ней, но краем глаза отметил, что на меня неумолимо надвигалась вторая громадина. Тот же, что так легко расправился с Гебауэром, медленно отвел взгляд от распростертого на полу тела, и решил вернуться к прерванному потрошению сумки. Уровень адреналина в моей крови, как мне показалось, зашкалил, когда я представил как, прижимая сумку к груди, попадаю между двумя огромными бетонными плитами, которые без сожаления расплющивают меня в лепешку…

Спасение пришло неожиданно. С великим облегчением я увидел распахнувшуюся дверь в освещенную комнату отца Фредерика, его перекошенное от ярости лицо и услышал как он закричал: «Нзамби! Нзамби!» Священник взмахнул руками, в которых был зажат какой-то неуклюжий предмет, и по отблеску, возникшему в лучах лунного света, я понял, что это было. В следующее мгновенье кирка, зажатая в руках нашего спасителя, воткнулась прямо в висок надвигающегося на меня великана. Секунда, и тот рухнул, как подкошенный. Однако в эту самую минуту второй громила, почуяв опасность, отшвырнул в сторону свой трофей и ринулся на священника. Я инстинктивно ухватил первое, что попалось мне под руку, а оно оказалось табуреткой, прыгнул в сторону чёртового амбала и с силой хватил его по голове. Тот, не ожидая нападения сзади, издал странный звук, напомнивший не то хлопок лопнувшего воздушного шарика, не то хрип бешеной собаки, и медленно осел на одно колено. Его огромная башка с пустыми белыми глазами повернулась в мою сторону, и я окаменел от ужаса. Да, если бы захотел он сейчас удушить меня, то, честное слово, я бы не смог даже пошевелиться. К счастью, наш спаситель отец Фредерик оказался не столь впечатлительным. Он подскочил к оглушенному мной неприятелю, и обрушил свою кирку уже на его голову, удачно воткнув её прямиком в темя. Раздался сухой хруст, словно огромным ножом вскрыли кокосовый орех. Мне в лицо брызнуло что-то теплое и вязкое, с приторным запахом. Поняв, что это такое, я упал на колени, рядом с обездвиженным противником и меня незамедлительно вывернуло наизнанку. А потом воцарилась полная тишина.