Заговоры: Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул

Познакомившись съ тмъ, что такое заговоръ, разсмотрвши его типичныя формы, попытаемся теперь прослдить, какими же путями развивался этотъ оригинальный видъ народнаго творчества, откуда взялась та могучая сила, какую народъ приписываетъ слову. Какой путь изслдованія для этого выбрать? Откуда и куда двигаться? Кажется, боле удобнымъ будетъ путь обратный тому, какой заговоръ, вроятно, прошелъ въ своемъ развитіи: начать съ тхъ формъ, въ какихъ сила слова выступаетъ во всей своей полнот, съ тхъ случаевъ, когда для достиженія желаннаго результата ничего болe не надобно, кром произнесенія магической формулы. Слово здсь своею силой ни съ чмъ не длится: ни съ дйствіемъ, что приходится наблюдать въ другихъ случаяхъ, ни съ пніемъ, ни съ музыкой и вообще съ ритмомъ, что также бываетъ. Начавши съ этого вида и постепенно переходя отъ него къ формамъ, въ какихъ уже можно усмотрть наличность и другихъ элементовъ, берущихъ на себя часть магической силы, посмотримъ, не дойдемъ ли мы до такихъ ступеней, гд слово, продолжая участвовать въ чарахъ, уже не играетъ той роли, какую на высшей ступени, а исполняетъ ту же самую функцію, что и въ нашей обыденной жизни. Ярче всего, конечно, вра въ силу слова выражается въ абракадабрахъ. Дйствительно, что можетъ быть удивительне: произнесъ одно таинственное слово и — застрахованъ отъ всякихъ бдъ и напастей. Но, къ сожалнію, для ршенія нашей задачи абракадабры ничего не даютъ. Эти блуждающія у различныхъ народовъ таинственныя слова принадлежатъ глубокой древности. Смыслъ ихъ давно утерянъ. Почему они обладали магической силой въ глазахъ ихъ творцовъ, врядъ ли удастся когда-либо открыть и придется ограничиваться только гипотезами. Лучше, оставивши непонятныя абракадабры, искать отвта на свой вопросъ въ формулахъ ясныхъ, еще не утратившихъ своего первоначальнаго смысла. Вотъ передъ нами одинъ изъ поэтическихъ образчиковъ заговорной литературы.

„На великъ день я родился, тыномъ желзнымъ оградился и пошелъ я къ своей родимой матушк. Загнвилась моя родимая матушка, ломала мои кости, щипала мое тло, топтала меня въ ногахъ, пила мою кровь. Солнце ясное, звзды свтлыя, небо чистое, море тихое, поля желтыя — вс вы стоите тихо и смирно; такъ была бы тиха и смирна моя родная матушка по вся дни, по вся часы, въ нощи и полунощи… Какъ студенецъ льетъ по вся дни воду, такъ бы текло сердце родимой матушки ко мн своему родному сыну…“¹).