Загробная жизнь или последняя участь человека

«День он страшный помышляющи, душе моя, побди...»482
Настанет, вот, грядет и близко страшный день!
В сравненье с ним ничто или одна лишь тень —
Все роды бедствия, и ужас, страх, томленье,
Болезни все и тяжких мук и зол мученье,
Кровопролитие войны и лютые терзанья,
Землетрясение и всяких бед страданья —
Всемирного потопа и внезапного всех мора,
Пожаров всех и казнь Содома и Гоморра.
Вот, он грядет — последний мира день!
Его мы верой зрим, как бы чрез тень:
Ниспали звезды с мест и солнца уже нет, —
Потух его, луны, светил небесных свет;
Стихии все горят; весь мир поколебался,
Лишь страшный глас трубы по всей земле раздался,
Конец ее настал, исчезла вся краса;
Как ветхо рубище, свились и небеса.
Так все величие и славу мира в миг
Неотразимый Божий гнев постиг!
Моря и реки все огнем пылают,
Всех тварей гибелью конечной поражают...
И, вот, из пропасти земной, из ада, из гробов
Выходят в миг один все роды мертвецов;
Явилися и те, что пожраны зверями,
И коих плоти пыль развеяна ветрами.
Предстали! О, какой несчетный сонм людей...
Как звезд или песку на берегу морей!
Над ними молния потоками сверкает
И грома страшный шум вселенну потрясает.
Явилось в облаках и знаменье Креста
Для устрашенья всех противников Христа.
Смутились грешные, неверные народы,
Как грозной бурею на океане воды.
И правду вечную увидели глазами,
И книги совести раскрылись сами,
Все обнажилося: кто мыслил что, творил,
Чего когда желал и с кем что говорил.
Все люди ждут себе последнего Суда...
Но скрыться бы, бежать? — не ведают куда!
Здесь в пропасти с огнем течет река,
А там простерла тьму невидимо рука.
И, вот, с небес, с полками Ангелов, притек
Вселенный Судия — и Бог, и человек!
Его всевидящих очей рождают взгляды
В одних страх мук, в других надежду на награды.
С Ним тут и сонм святых из всех племен,
Подвижников — мужей, дев, юношей и жен.
К ним некие еще, как окрыленны,
С земли летят веселые, блаженны.
Внизу смущенные толпы со всех сторон
Подняли вопль и плач, рыдание и стон:
«Обрушьтесь вы на нас, холмы! Падите, горы!
Да не пронзают нас молниеносны взоры
Судьи, седящаго в небесной высоте!
Ах, Он, ведь это — Он, висевший на Кресте!
А мы, безумные, отринули Его, презрели,
Учению о том и верить не хотели,
Что Он — Спаситель всех, и что Его любовь
Заставила излить за род наш Его кровь!
И, вот, за то мы кару вечну заслужили,
Что по Его путям совсем мы не ходили,
Но жизнь свою в одном нечестье провели
И бесконечный огнь себе на веки тем зажгли.
О, горе, горе нам! Увы! тому причиною — мы сами,
Что гибель вечную приобрели себе грехами!» —
Но, вот и Судия отверз уста: Его небесный глас,
Как гул громов, всех ужасом потряс
И разлучил людей... О, Боже правосудный!
Ужель и я навек погибну, безрассудный?
Суд совести моей гласит во мне,
Что следует гореть и мне, несчастному, в огне
За тяжкие мои, велики согрешенья,
За то, что я не шел путем спасенья.
О, сжалься, пощади меня, Спаситель мой!
Очисти все грехи и смой с души моей.
Не Ты ли за меня невинно осужден,
Был на Кресте замучен, пригвожден?
Чтобы спасти меня от вечных мук,
Не Ты ли был убит от беззаконных рук?
О, сжалься, заступись, спаси, исхить меня
Всесильною десницею от вечного огня!