Зай по имени Шерлок

— Постараюсь, — Шерлок Зай, судя по его задумчивой морде, уже утерял всякий интерес к гостье, пытаясь разложить по полочкам в голове те скудные крохи информации, которые ему удалось вытянуть из вороны. — Скажите, мадам, а вы не пробовали есть сыр дома? В таком случае, мне кажется, проблема разрешилась бы сама собой.

— Уж не вздумали ли вы учить меня, молодой человек! — вспыхнула ворона, словно пропитанный сосновой смолой трут от случайной искры.

— Ну что вы, мадам! Как вы могли подумать такое? И в мыслях не было! — Шерлок Зай поднялся из кресла, давая тем самым понять Карконте, что разговор завершен, и той волей-неволей пришлось сползти со стула. — Я берусь за ваше дело и буду держать вас в курсе.

— Ах, я так надеюсь на вас! — расчувствовавшись, ворона полезла было целоваться, но Шерлок Зай предупредительно выставил перед собой лапу.

— Всего доброго, мадам Карконта!

Когда я, проводив гостью и затворив за ней дверь, вернулся к столу, Шерлок Зай уже сидел в своем кресле, раскуривая давно погасшую трубку.

— Крайне неприятная, вредная и сварливая особа, — произнес он, тряся лапой в попытке затушить горящую спичку. — Как вы считаете, Уотерсон?

— Полностью с вами согласен, Шерлок, — ответил ему я. — Но вы обещали объяснить, каким образом по записке вы так детально смогли охарактеризовать ее. Особенно мне неясно про сыр.

— Вы до сих пор не догадались? — Шерлок Зай уставился на меня, распрямляя уши.

Под этим пристальным изучающим взглядом я, признаюсь честно, почему-то почувствовал себя исключительным болваном. Мне стало даже чуточку стыдно.

— А все же?

— Ну, это же тривиально, Уотерсон! Вы просто невнимательно изучили записку. Во-первых, почерк, — Шерлок Зай потянулся к письму и взял его в лапы. — Взгляните еще раз: буквы гуляют вверх и вниз, нет четкой опорной линии, иногда Карконта пытается дорисовать прерванную букву, но не попадает точно на кончик линии — это однозначно указывает на слабое зрение. Все линии как бы дрожат, а это возможно, лишь когда в когтях нет уверенности — то есть наличествует тремор. То, что это писала ворона, предельно понятно становится из желания подчеркнуть, сделать акцент на раскатистости звука «р» в словах — как видите, Карконта ставит их сразу по два. И вообще, пишет она так, как говорит, следовательно, с образованием у нее не ахти, а это уже привилегия богатых бездельников — многие из них считают образование совершенно никчемной вещью, недостойной их положения. К тому же на статус Карконты указывает давленный печаткой вензель на верхнем левом краешке листа — так поступают богачи, чтобы подчеркнуть свою значимость. Характер же этой дамы просматривается в ее стиле письма. Вы обратили внимание, как она обращается с просьбой: «Я уверена, вы найдете возможным…»? Она уверена, Уотерсон! Тон, не терпящий возражений. Что же касается любви к сыру, так в надломах бересты и между ее чешуек застряли крошки сыра, причем разных сортов, сам листок также пропах сыром насквозь, и его поверхность покрывают жирные следы от левой лапы. Как видите, Уотерсон, ничего сложного.

— Гениально! — воскликнул я, взмахнув крыльями. — Действительно, все очень просто.

— Вам обязательно нужно тренировать наблюдательность. Это очень полезное качество, и не только для детектива, смею заметить.

— Я стараюсь, но у меня пока ничего не выходит. Видимо, это мне не дано, — расстроился я, повесив клюв.

— Глупости! Вы способны на многое, мой друг, но вам мешает ваш пессимистичный настрой.

— Возможно, вы и правы. Но что вы думаете об этом деле? По мне, так это совершенно пустая трата времени.

— Я думаю, здесь много странного. — Шерлок Зай потянул дым. Алый огонек лизнул табак, и из пасти Шерлока Зая вырвалось густое облачко дыма. — Очень много странного.

— Вы так считаете?

— Уверен, Уотерсон! Если сыр пропадает, значит, это кому-нибудь нужно. Здесь определенно что-то нечисто, начиная с престранных пикников зимой и кончая двуликим барсуком-енотом.

— Вы правы, Шерлок. Мне тоже показалась крайне необычной эта двуликость. Неужели ворона настолько слепа, чтобы не отличить одно животное от другого?

— Возможно, да, а возможно, и нет. Здесь кроется какая-то загадка, и нам с вами предстоит ее разгадать, дорогой Уотерсон!..

Утро следующего дня выдалось солнечное, безветренное и морозное. Пришлось одеться потеплее, и я нацепил клювогрейку и шарф, а Шерлок Зай, ограничился меховыми наушниками — ему-то что, у него шерсть пышная да белая, и сам весь компактный такой! А у меня? Так, смех один — перья, шея тонкая и клюв нежный — в один момент какую-нибудь инфекцию надуть может.

Нет, не люблю я все-таки зиму. Холодно, голодно и вообще. Но дело не могло ждать, и я, утеплив тело и скрепя сердце, поплелся за моим другой на край света, то бишь, на другой край леса, где отродясь моя нога не хаживала.