Зай по имени Шерлок

— О, разумеется! Для вас, мой дорогой друг, все что угодно! — Листрейд выбрался из-за стола, прошел к полкам с карточками и, порывшись в узких и длинных деревянных ящичках, отобрал три серых картонки. Затем вернулся к столу и передал карточки Шерлоку Заю.

Тот принял их и внимательно изучил каждую. Я тоже заглянул в них через плечо моего друга — мне было крайне любопытно, кто же пострадал от этой старой грымзы.

Первым осужденным оказалась белка Фыфа Белье — потомок иммигрантов из какой-то Ейропы. Белке приходилось несладко: муж где-то пропал, и та выбивалась из сил, стараясь одна прокормить троих малышей. Работала Белье на небольшом орехозаготовительном предприятии. После выхода из тюрьмы бесследно растворилась, не оставив нового адреса.

Вторым был Ван Заись. Его предки, как числилось в карточке, прибыли в Среднелесье из далекой и неведомой Китаянии. Ван жил очень скромно и не слишком богато. Работал носильщиком на рынке, семьей обзавестись еще не успел, но на покупку земли под нору скопил. В графе «место текущего проживания» также значился пробел.

На третьей карточке было корявым почерком начертано труднопроизносимое имя Игнасио Хорео. Этот, подобно прочим, оказался иммигрантом из и вовсе неведомой мне страны Пхеру в Южной Химерике. Причем слова «Пхеру» и «Химерика» были подчеркнуты жирной красной линией. Возможно, названия этих таинственных мест вызвали сомнения у писавшего. Хорео занимался рыбной ловлей и торговал рыбой на рынке с лотка. Жил тихо и скромно, женат не был, детей не имел. О родственниках также ничего не было известно. В графе о настоящем месте жительства стояло одно слово: «выбыл».

— Любопытно, — произнес Шерлок Зай, вновь и вновь перекладывая карточки. Потом он сложил их аккуратной стопкой и вернул Листрейду. — Все обвиненные по этим делам выбыли со старых мест жительства в неизвестном направлении.

— Ну, в этом нет ничего загадочного, — пожал плечами инспектор, придвигая к себе карточки и прикрывая их лапой. — Мы не уточняли их новых мест жительства, поскольку полицию это не интересует. Хотя я иногда вижу на рынке этого, как его… — Листрейд приподнял лапу и заглянул в верхнюю карточку. — Хорео, будь он неладен! Он все также торгует рыбой, но я стараюсь обходить его стороной. Чувство вины, знаете ли.

— Ясно. Что сталось с остальными вы, верно, не в курсе?

— Увы, дорогой Шерлок. На этот вопрос я вам не смогу ответить.

— А их жилье? Что сталось с ним?

— С жильем все проще. Согласно закону, пустующее три месяца жилье может быть заселено другим зверем или птицей. Насколько я помню, в дупле белки поселился филин, а в норах — еноты. Все трое, кажется, мигрировали из Залесья, если, конечно, мне не изменяет память.

— Как-как вы сказали? — переспросил Шерлок Зай, чуть наклоняясь вперед. — Еноты?

— Именно так, — подтвердил Листрейд. — Но что вас так удивило, дорогой Шерлок?

— Меня удивили еноты. В деле, которое я сейчас веду, тоже фигурирует енот, и это показалось мне весьма странным после ваших слов.

— Вы полагаете, что… — глаза Листрейда начали непроизвольно вылезать из орбит.

— Я пока ничего не полагаю, дорогой Листрейд. Для этого сейчас слишком мало фактов. Тем более, общеизвестно, что еноты сами не в состоянии сами вырыть себе нору, и, как правило, занимают уже готовое и покинутое кем-либо жилище. Поэтому бездомный енот — это совершенно обычная вещь. И ничего нет странного в том, что именно еноты первыми заняли освободившееся жилье.

— Вы как всегда правы, коллега, — Листрейд вновь расслабленно откинулся на спинку стула. — Но, черт побери, все-таки это странно! Кстати, кого на этот раз решила извести эта старая карга?

— Некоего барсука. Имени своего он не назвал, поскольку был, мягко говоря, несколько на взводе. Проживает на краю леса, у реки. Ворона прилетает каждый день в одно и то же время, усаживается на ветку над его домом и устраивает концерт, а рядом с его жилищем вертится енот.

— Очень занятно, — заинтересовался Листрейд.

— Кстати о сыре, — выставил коготь Шерлок Зай, словно только что вспомнил о нем. — Вы не слышали, не пропадал ли у кого-нибудь сыр? Или, может, кто-либо скупает его в больших количествах.

— Если это так важно для вас, то я обязательно постараюсь прояснить этот вопрос.

— И еще, если вас не затруднит: не могли бы вы заодно уточнить, где работают еноты, что поселились в освободившихся норах. Разумеется, в случае, если они вообще где-нибудь работают.

— Я понял вас. Сделаю все возможное.

— В таком случае, — Шерлок Зай поднялся со стула, — разрешите откланяться, дорогой Листрейд. Не буду вам более докучать.

— Ну что вы! Вы совершенно мне не мешаете, — инспектор поднялся следом и вышел из-за стола.

— И тем не менее.

Они пожали друг другу лапы, и мы покинули теплый кабинет, из которого — вот же превратность судьбы! — лично мне совсем не хотелось уходить. Сами понимаете: мороз, солнце и все такое прочее…

Вопреки моим ожиданиям, мы отправились не прямиком домой, а Шерлок Зай зачем-то направился в сторону рынка, и мне волей-неволей пришлось идти за ним.