Зай по имени Шерлок

Перво-наперво филину хотелось обеспечить себя и своих приспешников жильем, и, таким образом, ворона была вовлечена в коварный план по выселению законных владельцев из нор и дупл. Первым, разумеется, вселился филин, за ним пришел черед и енотов, но на барсуке хорошо отработанный сценарий вдруг дал сбой. Карконта почему-то собралась несколько изменить вполне рабочий план и обратилась ко мне вместо полиции.

— Все очень просто, — охотно пояснил Листрейд, вертя в лапе карандаш, который он вечно для чего-то таскал с собой. Я ни разу не видел, чтобы он что-то писал, кроме как в своем кабинете. Может, это, с его точки зрения, добавляло ему солидности? — Мне надоело идти на поводу у этой старой грымзы, и я отказался принять очередное ее заявление.

— Тогда все понятно, — кивнул Шерлок Зай. — Ну а все остальное вы уже знаете и без меня. Вот только жаль, не удалось схватить енота, что работает на складе. Но, мне думается, он не особо опасен в одиночку.

— Он уже не работает на складе, — нахмурился Листрейд. — Вчера вечером он сбежал, едва прослышав об аресте шайки. Кстати, выяснилось его имя, и оно довольно экстравагантное, на мой взгляд, — Мортиферо Проционе.

— Тем лучше. Одним преступником в Среднелесье станет меньше. К тому же, насколько я в курсе, у вас на этого енота ничего нет, — Шерлок Зай слабо улыбнулся и закрыл глаза. То ли устал, утомленный раной и разговором, то ли задумался о чем-то своем.

— Да, чуть не забыл! А вы знаете, оказывается, енот без пальца участвовал в нападении на конвой, когда удалось бежать Слепому! Помните крота? Это просто невероятно, какая нам выпала удача схватить его! — воскликнул Листрейд, делясь радостной вестью с Шерлоком Заем, но тот не ответил, продолжая тихонько посапывать в своем кресле.

Мы с Листрейдом не решились его окликнуть. Пусть отдохнет, он заслужил это.

Я проводил инспектора до дверей.

— Дорогой Кряк, — сказал он, обернувшись в дверях, — передайте нашему общему другу мои пожелания скорейшего выздоровления. Его содействие оказалось неоценимым в раскрытии этого дела.

— Обязательно передам, инспектор.

Дело! Можно подумать, было бы вообще это дело, не возьмись за него Шерлок Зай, подумалось мне, но вслух я, разумеется, ничего не сказал.

— А все-таки жаль, — загадочно произнес Листрейд. Физиономия у него стала какой-то кисло-постной.

— Вы о чем? — спросил я, хотя догадывался, что тот имеет в виду.

— Жаль, что Шерлок Зай не работает у нас в полиции.

— Боюсь, он не согласится, — я понимал, Листрейд лукавит. Объявись Шерлок Зай в их отделе, то добрая половина инспекторов, включая и самого Листрейда, в один миг остались бы без работы.

— Вы правы, — отозвался инспектор, как мне показалось, с явным облегчением. — Ну, всего вам доброго, господин Кряк! Да, кстати, передайте Шерлоку Заю, что принято решение о возврате жилья всем потерпевшим от действий банды филина.

— Это хорошая новость, в особенности для тех, кто его потерял, — сдержанно ответил я ему. — Всего доброго, инспектор.

Я закрыл за ним дверь и долго стоял на месте, размышляя, почему Шерлок Зай ничего не сказал инспектору о нападении на нас в лесу и о том, как он лихо раскусил енота с нападением на конвой. Для меня это так и остается загадкой по сей день. Возможно, разгадка ее кроется в отсутствии у моего друга даже малейшей капли тщеславия, в отличие от того же Листрейда, и он радуется, если смог кому-то помочь, скромно умалчивая при этом о никого не интересующих «мелочах». Что поделать, такой уж он был зверь — наш Шерлок Зай…

Подвески господина Микако

Я собирался подняться к себе, когда во дворе тихонько скрипнула калитка, и до моего слуха донеслись звуки шагов. Интересно, подумал я, кого это принесло так поздно. Я задержался на лестнице, решая для себя довольно сложную задачу, как следует поступить: все-таки осуществить свое намерение отправиться спать или пройти к входной двери и ждать неведомого припозднившегося посетителя. Честно говоря, после плотного ужина никого уже видеть не хотелось: я был убежден, наилучшим времяпрепровождением в этом случае является исключительно сон, но, видно, небеса решили иначе.

Заметив мои колебания, Шерлок Зай, сидевший у камина с газетой в лапах, повернул голову в мою сторону.

— Это Листрейд, дорогой Уотерсон. У него подбит левый глаз, перевязана правая передняя лапа и немного покалечена левая задняя, он пребывает в жуткой ярости и полнейшей растерянности, а его беспокойных характер не позволяет ему дождаться утра — это и послужило причиной столь позднего визита. Сейчас он войдет и начнет жаловаться.

— Невозможно! — воскликнул я, не переставая удивляться моему другу. — Неужели вы видите сквозь стены?

— Скоро, думаю, я освою и эту науку, — хитро улыбнулся мне Шерлок Зай, переложив давно погасшую трубку из одного угла пасти в другой. Честно говоря, я так и не научился различать, когда он шутит, а когда говорит всерьез.