Зай по имени Шерлок

— Думаю, именно по этой. Но связной бежал, и бояться ему, в общем-то, нужно было только нас, вернее, полиции, поэтому он решил уступить моему натиску. — Шерлок Зай попыхал трубкой, пристально глядя на меня, словно ждал, будто я продолжу рассказ вместо него.

— И что же вам удалось обнаружить? — спросил я, нарушив сильно затянувшуюся паузу.

— Что? — Шерлок Зай словно очнулся. — Ах да! Простите, мой друг, я задумался. Так вот, на теле глухаря мне удалось обнаружить рану, нанесенную тупым широким раздвоенным предметом, по форме очень напоминавшим след копыта. Удар был большой силы и проломил череп птице.

— Получается, это наш Козлик забивал птиц?

— Выходит, что так. Енот, скорее, подстрелил бы птицу, чем гонялся за ней. Енот все-таки хищник, и птица никогда бы не подпустила его к себе, а тут какой-то безобидный козел.

— Да уж, — поерзал я на подушке, — безобидный.

— Выходило, Козлик все-таки жив и здоров — я имею в виду, на тот момент. На лапах птицы мне также удалось обнаружить болотную тину и кусочки влажного мха, приставшие к ним, а ваше заключение по поводу ягод клюквы, чьим соком была написана записка, полностью убедили меня в правильности моей догадки — козел скрывается на болоте, там же, где обожают селиться глухари и произрастает клюква. А стрела, о которой нам сообщила белка, наконец указала на главного виновника наших злоключений, и я решил, не мешкая, отправиться на болото и взять преступника.

— Как все просто! — воскликнул я, но Шерлок Зай покачал головой.

— О нет, дорогой Уотерсон, на самом деле в этом расследование почти до самого конца для меня оставалось неясным, кому же мы так досадили, и лишь благодаря стреле на меня нашло озарение. Знай бы я раньше о бегстве Проционе, возможно, я и связал все эти факты с ним. Но — увы!..

— Тут уж не ваша вина, право слово! Кстати, почему вы сказали, что енота нет на болоте в данный момент?

— Как только я все понял, я поторопился на болото, причем несколько окружным путем. Козел, вернувшись обратно, обязательно должен был доложить еноту о провале визита к волку и нашем избавлении из плена, и тот обязательно лично поспешил бы наведаться в берлогу, что, собственно он и сделал. Как говорится, доверяй, но проверяй. У нас оставалось совсем немного времени, чтобы застать Козлика врасплох. Козлик оказался именно тем, кем я его и считал: безвольным наивным дурачком, полагающим, будто обрел настоящую свободу, являясь на самом делом игрушкой в лапах хитрого Проционе. Он вряд ли мог разработать самостоятельно столь тонкий, даже изысканный план. Да и к чему, собственно, столько возни, когда проще укрыться где-нибудь на время, пока о тебе все не позабудут. Вызнав у Козлика все, интересующее меня, мне удалось спровадить его на время…

— Постойте, но откуда вы знали, что он обязательно уйдет?

— Это не сложно. Козлик был изрядно навеселе, а в бутылке, которую он случайно опрокинул, когда присаживался к костру, не осталось ни капли. Пьяный зверь, испытывая сильное волнение, обязательно захочет приложиться к бутылке. Так, собственно, и произошло. Выпивку он хранил где-то в укромном месте — в шалаше, как я успел заметить, ее не было. И этого времени нам хватило, чтобы обыскать его жилище, где мы и обнаружили лук, стрелы и еще вот этот нож. — Шерлок Зай вытащил из-за спины тяжелый ножик с деревянной ручкой. — Тем самым мы с вами лишили енота оружия. Оставалось лишь дождаться возвращения Проционе, почему я и просил вас не шуметь, ожидая, когда он заберется в шалаш в поисках оружия.

— Но вы ничего не говорили о ноже! — возмутился я, невольно заглядевшись на отполированное широкое лезвие. Оно гипнотически бликовало в лучах утреннего солнца, струящихся сквозь распахнутое настежь окно.

— Простите, мой друг, но вы и без того были изрядно напуганы, и я решил не демонстрировать вам этого опасного предмета. Я предполагал, что в запале вы можете выкинуть какой-нибудь номер навроде стрельбы из лука, о котором потом будете ужасно сожалеть.

— Прошу вас, не напоминайте мне об этом прискорбном эпизоде, — недовольно проворчал я, отворачивая клюв. — Меня до сих пор пробирает дрожь, стоит мне лишь вспомнить о нем.

— Поэтому-то я и не рискнул демонстрировать вам столь грозное оружие. Но не отчаивайтесь, дорогой Уотерсон. Ваши действия, в конце концов, привели к положительному результату — преступник схвачен и водворен в тюрьму.

— Козлика жалко, — вздохнул я, уткнувшись взглядом в пол. — Дурак, а все же.

— Не сочтите меня слишком жестоким, но он получил то, к чему стремился, не правда ли?

С этим я не мог не согласиться. Шерлок Зай, как всегда, был прав.

— В полиции вы ничего не сказали ни о берлоге, ни о козле, ни о белке с волком. Почему?

— А к чему все это? Козлика все равно не вернешь. Проционе — так тот и так за решеткой. Что же касается волка с белкой, то все случившееся пусть останется на их совести — я им не судья. — Шерлок Зай нагнулся вперед, протягивая лапу с трубкой к камину, выколотил из нее пепел об решетку и задумчиво принялся скрести нагар в трубке кончиком ножа.