Заклятие древних маори. Последний занавес

– Допустим, мы получаем ордер на эксгумацию. Допустим, в теле обнаруживаются следы мышьяка. Все равно это, похоже, ничего не доказывает, если говорить опять-таки о бальзамировании.

– Напротив, Фокс, – возразил Аллейн, – если следы мышьяка действительно будут обнаружены, я бы сказал, это доказывает все.

– Не совсем вас понимаю, мистер Аллейн. – Фокс медленно повернулся и внимательно посмотрел на спутника.

– Должен сказать, что совершенно не уверен в собственной правоте. Надо осмотреться. Так, приехали. Все объясню по пути в эту чертову деревушку. Пошли.

Аллейн зашел к заместителю комиссара, который со знанием дела заговорил о положении следователя, ведущего дело, свидетелем по которому может выступить его жена.

– Конечно, мой дорогой Рори, если дело дойдет до суда и вашу жену вызовут в качестве свидетеля, нам придется пересмотреть свою позицию. Насколько мне известно, прецедентов такого рода у нас нет. А пока, мне кажется, вам стоит обсудить это дело именно с ней, а не с кем другим – с Фоксом, например. Поезжайте туда, поговорите с тамошним терапевтом, возвращайтесь и поделитесь, что вы обо всем этом думаете. Морока, доложу я вам, если, конечно, дело дойдет до дела. Ладно, удачи.

Уходя, Аллейн прихватил с собой второй том работы по судебной медицине. В нем говорилось по преимуществу о ядах. Уже в поезде он отчеркивал некоторые абзацы и в конце концов протянул книгу Фоксу. Старый приятель нацепил на нос очки, сдвинул брови и тяжело, с присвистом, задышал, что с ним неизменно происходило при чтении.

– Н-да, – заметил Фокс, снимая очки. Поезд приближался к Анкретон-Холту. – Да, это, конечно, меняет дело.

II

Доктор Герберт Уизерс был невысокий, умеренно упитанный мужчина, от которого, как обычно от всех упитанных людей, веяло довольством и благополучием. Он вышел встретить гостей в холл; при этом откуда-то из комнат донеслись обрывки репортажа о скачках. Бросив беглый взгляд на визитку Аллейна, он проводил их с Фоксом в кабинет врача, где сел за стол с поспешностью, за которой угадывалось хорошо скрываемое желание как можно скорее покончить с этим визитом.

– Какие проблемы? – осведомился он.

Это было рутинное начало, и Аллейну даже показалось, что вопрос вырвался у доктора Уизерса невольно.

– Не возражаете, если я попрошу вас прояснить несколько моментов, связанных со смертью сэра Генри Анкреда?

Безразличное врачебное участие сменилось более острым и пристальным взглядом.

Доктор Уизерс сделал резкое движение и посмотрел сначала на Аллейна, потом на Фокса.

– Если в этом есть необходимость, разумеется. – Он сперва взглянул на визитку Аллейна, которую держал в руке. – Вы ведь не хотите сказать… – начал он и резко осекся. – Ладно, что вас интересует?

– Наверное, лучше рассказать обо всем по порядку. – Аллейн вытащил из кармана копию анонимного письма и протянул его доктору Уизерсу. – Сегодня утром мистер Томас Анкред принес нам восемь точно таких же писем.

– Полная чушь. Бред. Дикость. – Доктор Уизерс вернул письмо.

– Надеюсь, вы правы. Но когда такая дикость доходит до нас, приходится реагировать.

– Так чем могу быть полезен?

– Доктор Уизерс, вы подписали свидетельство о смерти и…

– …и не должен был этого делать, если не был стопроцентно уверен в причинах смерти сэра Генри? Это вы хотели сказать?

– Именно. А теперь, чтобы забыть про эти письма, будьте так добры, объясните нам, только попроще, что вызвало смерть сэра Генри?

Доктор Уизерс заколебался, но потом прошел все-таки к картотеке и вытащил папку.

– Вот, прошу вас. Его последняя медицинская карта. Я регулярно навещал его в Анкретоне. Тут записи последних шести недель.

Аллейн посмотрел на карту. Тут, как обычно, были проставлены даты с соответствующими записями. Разобрать большинство из них было сложно, но последняя запись сомнений не вызывала: «Скончался. Между половиной первого и двумя ночи. 25 ноября».

– Ясно, – кивнул Аллейн. – Благодарю вас. А теперь не переведете ли кое-что из этого?

– Он страдал, – сердито заговорил доктор Уизерс, – от гастрита и сердечной недостаточности. Диету практически не соблюдал. Говорят, накануне вечером он ел черт знает что, пил шампанское и к тому же, что с ним бывало нередко, сильно разозлился на что-то и пришел в ярость. По обстановке спальни я сделал вывод, что он умер от жестокого приступа гастрита, за которым последовала остановка сердца. Могу добавить, что, знай я, как он провел вечер, вполне мог предвидеть такое развитие событий.

– То есть могли бы предвидеть смерть?

– Это был бы в высшей степени непрофессиональный прогноз, – огрызнулся доктор Уизерс. – Я мог бы предвидеть серьезнейшие осложнения.

– Так, говорите, диету он нарушал?

– Да. Не постоянно, но бывало.

– И тем не менее выкарабкивался?

– Да, но, как говорится, хорошего понемножку.

– Да. – Аллейн задумчиво посмотрел на медицинскую карту. – А теперь, будьте любезны, опишите, пожалуйста, спальню и положение тела.

– А вы, главный инспектор, в свою очередь, не будете ли любезны объяснить, есть ли у вас какие-либо причины задавать все эти вопросы, кроме совершенно идиотских анонимок?