Заклятие. Истории о магах

Леснак быстро обнаружил забившуюся в самую крепь избушку, крытую пластами бересты. Это была не землянка, а вполне приличный домок, в одиночку такой не выстроишь. Кто помогал строить келейку, откуда пришли помощники, куда потом делись – рассказывают по далеким деревням, и рассказы эти сильно разнятся. Одни врут, что трудились в пустыне мужики из окраинных деревень, которым плачено золотом и божьим благословением, другие брешут, будто обитатель кельи привел мастеров, что ладили княжий терем, и больше этих людей живыми не видели. Поди разбери, где истина, где молва, если никто не знает, где в чащобе стоит келья и какова она собой.

Теперь избушка-невеличка въявь объявилась перед путешественниками.

Отец Агор дал знак спутникам отойти подальше и ударом ноги сбил дверь. Монаху показалось, что навстречу вышло его зеркальное отражение: такой же изможденный худой человек в длиннополой серой рясе и тяжелых калигах на кожаных ремнях.

Никаких переговоров, никакого словесного объяснения не было, вместо этого сразу вспыхнул огонь. Противники стояли, выставив ладони, словно катили друг на друга огненный шар. Спокойные позы, отрешенные лица – ничто не указывало на бушующее напряжение.

Потом раздался неторопливый голос:

– Ты ослаб, Агор. Праздная жизнь в княжьем тереме не пошла тебе на пользу. Через минуту ты не выдержишь, и я сомну тебя.

– Ты поглупел, Мантир, – ответил монах. – Одинокая жизнь в чащобе не пошла тебе на пользу. Чтобы смять тебя, мне не потребуется и минуты.

Сбоку от бойцов протиснулись леснак и рыбоед. Взмах двух рук: когтистой и с перепонками между пальцев, и шея отшельника оказалась сдавлена тонкой, но прочной серебряной цепью. Тот, кого звали Мантиром, захрипел, упустив огонь, ухватился за цепь, пытаясь сдернуть ее, но пересилить леснака и рыбоеда не получалось.

Теперь отец Агор мог бы не торопясь сжечь отшельника, но он опустил руки, и огненный шар погас.

– Вот так-то… – произнес монах. – Ни один простой человек не сумел бы подойти к нам во время поединка, но в мире есть еще и не простые люди. Они и накинули на тебя узду.

Мантир захрипел, дернулся, стараясь высвободиться.

– Не мучайся зря. С цепью на шее ты не сможешь колдовать, а вот придушить тебя для любого из нас проще простого.

– За чем дело стало? – просипел пленник.

– Ты не поверишь, но мне просто хочется с тобой поговорить.

– Так и говорил бы.

– А ты мне позволил? Ты напал, прежде чем я успел раскрыть рот.

– Ты рассчитывал на что-то иное? Я ушел из монастыря, покинул город, забился в лесную пустынь, а ты явился за мной с воинской силой. Что я мог подумать и что должен был делать? Я знаю, что всех бежавших от твоей страшной власти ты сжег. Я последний из настоящих отшельников. Что мне оставалось делать? Только защищаться.

– Логично, – признал отец Агор. – И все же прежде, чем я сожгу тебя, пойдем поговорим.

Закованного отшельника вывели из кельи. Леснак вбил свою рогатину в расщелину старой ивы, затянул на рукояти конец цепи, Дзз-э вогнал в другой ствол гарпун, которым был вооружен, накинул на него серебряную петлю. Агор проверил, хорошо ли затянута цепь.

– Как, Мантир, не слишком жмет? Колдовать ты не сможешь, а я могу удавить тебя в любую минуту. Вы трое, – обратился он к помощникам, – ступайте к засидке, скажите остальным, чтобы шли сюда. А я пока побеседую со старым приятелем.

Выждав минуту, чтобы свидетели отошли подальше, отец Агор еще раз подергал цепь и произнес с улыбкой:

– Так мне нравится беседовать. Ничуть не хуже, чем в застенке в присутствии глухонемого палача. Значит, ты бежал из монастыря, не желая войны со мной. Замечательно. Примем как рабочую гипотезу. Хотя ты мог просто покориться, и никакой войны не было бы. Особенно это важно сейчас, когда столице и всей стране угрожает напасть. Ты это знаешь? Или ты называешь ее другими словами, скажем, «беда» или «погибель»… Вижу, что знаешь. И сразу твой благородный поступок обретает иной смысл. Признайся: ты бежал не от меня, а от напасти, зная, что в этой глуши она тебя не достанет. Решил пересидеть в пустыни лихое время, чтобы потом остаться единственным обладателем силы.

– Даже если так, в том нет преступления.

– Согласен. Как видишь, я всегда соглашаюсь с разумными доводами. Но тут есть еще одна тонкость. Маленькая, тоньше волоса, но способная вновь все изменить. Напасть копится где-то за пределами нашего мира, и рано или поздно она прорвется сюда, уничтожив страну. Это может случиться через несколько лет, а может – хоть завтра, если ее немного подтолкнуть. Сделать это могут лишь два человека: я и ты.

– Как видишь, я этого не сделал.

– Такой поступок делает тебе честь. Я благодарен тебе за него. Поглядеть небрежным взором, так ты не колдун, а агнец. Несовершенное злодейство – как это красиво! Да, ты не вызвал всеобщую гибель, но что может взбрести в твою голову, одуревшую от одиночества? Я не имею права рисковать.

Отец Агор вздел руки долу, словно произносил проповедь перед паствой. Скованный Мантир молча ждал.