Заклятие. Истории о магах

Внешним умом, полусгинувшей памятью о прошлом он понимал, что происходит. Командиру отряда нужны деньги, воинская добыча, чтобы оправдаться перед сюзереном за неоправданно большие потери. И о своей доле тоже не следует забывать. А священник желает прославиться поимкой чародея и тоже хочет запустить алчную лапу в княжескую казну. Это люди, но побуждения их ясны, как желания шакала, что кружит ночью вокруг кельи, принюхиваясь к скудной снеди. Только обоняние не обманывает шакала, а алчность людей слепа. В стране Халк нет ни казны, ни чернокнижника, но как это объяснить пришельцам? Они видят кувшин с княжеской короной – и блеск серебра затмевает прочие чувства. Что бы ни сказал Антоний, они не услышат и не поймут.

Грех владеть богатствами, иметь дома серебро. За этот грех он и наказан. И еще за трусость. Если бы ночью он не бежал, а пришел в деревню, рейтары сейчас не явились бы сюда. Скорей всего, его убили бы сразу, не нагружая слабую душу все новыми грехами.

Но неужели пришельцам нужны только придуманные драгоценности? Ведь они люди, он сам слышал, как они смеялись… Как могло случиться, что один старый кувшин пробудил в них столько алчности?

– Я и сам хотел бы узнать, где спрятаны богатства Халка, – произнес священник, – но боюсь, это будет не так просто. Допрашивать чародея следует только в присутствии опытного экзорциста.

– Справимся и так.

– Возможно, но это потребует времени. А я думаю, никто не захочет еще раз ночевать в здешних местах. Как только взойдет луна, дьявольские орды вновь нападут на нас, и я не возьмусь гадать, кого мы недосчитаемся к утру.

Последние слова священник произнес нарочито громко, чтобы их слышали все.

В толпе недовольно загудели. Еще одной стычки с оборотнями не хотел никто. Милорд понял, что, если будет упорствовать, может начаться бунт. И без того поход, представлявшийся легкой прогулкой, обернулся позорным поражением от сиволапых мужиков. И очень сомнительно, удастся ли доказать, что мужики сиволапы в прямом, а не переносном смысле слова. Тут уже речь идет не о добыче, а о собственной голове.

Но, даже сдавшись, милорд продолжал спорить:

– Как мы повезем чернокнижника? Коней почти не осталось, на уцелевших навьючена амуниция. Или вы, святой отец, отдадите ему своего скакуна?

– Милорд! Вам не придется беспокоиться, как доставить преступника в суд. Это ваш первый поход с рейтарами его величества, а я уже не первый год облегчаю грехи этих добрых людей и знаю, как они решают такие проблемы. Ребята! – повернулся он к ждущим воинам. – Покажите милорду, как следует обращаться с чернокнижниками. Только осторожно, колдуна следует доставить до места живым и в разуме.

– Не беспокойтесь, святой отец! – ответил за всех усатый детина с сабельным шрамом поперек лба. – Обойдемся с вражиной нежно, как с любимой девушкой.

В толпе засмеялись.

«Они смеются, значит они люди, – думал Антоний, безмолвно обращаясь к опрокинутому распятию. – Господи, вразуми их!»

С Антония сорвали ветхую хламиду, стянули руки в запястьях и прикрутили там конец длинной веревки. Усатый рейтар вытащил из-за пояса плеть, с тонким свистом крутанул ею в воздухе. Парень помоложе потянул за конец веревки.

– Но, болезный, поскакали!

«Не пойду, – решил Антоний. – Раз такая судьба, пусть убивают здесь».

– Но! – крикнул усатый и взмахнул плетью уже не играя, а ударив хлестко, с вывертом.

Антоний ожидал, что плеть секанет по спине, а удар пришелся в пах, по самым грешным частям. Антоний представить не мог, что это так больно. Вытерпеть такое оказалось свыше сил. Он непроизвольно подпрыгнул и не вскрикнул даже, а словно бы взвизгнул.

Дружный хохот был ему ответом.

– А ну еще! Взбодри его!

Снова свистнула плеть, и Антоний, уже ничего не соображая, побежал мелкой старческой припрыжкой. За ним, пешим по конному, двинулся весь отряд. В такт шагам посвистывала плеть и вскрикивал бичуемый. В голове его болтался единственный обрывок мысли: «Ведь это люди… люди…» – а спешенные рейтары бодро маршировали следом и смеялись – громко, весело, от души.

Магшенник

– Мошенник он, и вся недолга! – вынес приговор Макар Минеич.

– Ну, как он может быть мошенником? – собеседник Минеича продолжал упорствовать в заблуждениях. – Он на нашей лестнице живет, этажом ниже тебя, а ты говоришь – мошенник…

– И что такого? Мошенникам тоже где-то жить надо. Вот он и живет в нашем доме, рядом с честными людьми.

– Мошенники сидят в тюрьме.

– Тю!.. Когда его посадят? Мы такой радости не дождемся.

– Не может он быть жуликом. Ты погляди, к нему люди ходят приличные, и в газете про него написано: «Потомственный маг и целитель».

– В газете про кого угодно напишут, только деньги давай.

Два пенсионера сидели на бетонной скамейке возле парадной и предавались любимому занятию всех пенсионеров: перемывали косточки соседям. Не надо думать, что этим занимаются только старушки, – старички в таком деле ничуть женам не уступают. Тем более что объект обсуждения прямо-таки просился сплетникам на язык.